Истории из жизни реальных людей
На столе в Новый год было всего понемногу, и всё вкусно. Но стоило спросить, не угодно ли картошечки с укропом, и вот селедка бочковая, — сразу же всё переменилось: хотим, хотим!
Но какой картофель, какая селедка
И обычные хороши. Но уж если угощать друзей, — искал я раньше по Москве на рынках картошку Тамбовскую розовую.
Несут продавцы ведро.
— А можно я сам из мешка выберу
— Выбирайте, коли надо!
— А откуда она
— Откель — и с такой гордостью: — Староюрьевская!
Боженьки-светы, то, что надо. Лучшая. Беру средние кругляши, один к одному, без бородавок, без пятен, ух, какая! И в мундире хороша. И очищенную сварить.
Наука такая. Уже без кожуры моешь ее, режешь на половинки, заливаешь водой, туда хрена очищенного небольшими кусочками, солишь. Чугунок — в духовку.
Чтобы там уже было градусов двести.
При варке хрен отдает весь аромат картошке, по-честному. А сам становится утомленным да безобидным, как кот на печке.
Чугунок к столу несут в полотенцах, так и не ухватишься:
— Кому картошечки
Какая русская душа тут не дрогнет Сразу про салями забудут, про всякий хамон да пармежано.
Только сначала в тарелку — сливочного масла кусище, да укропу мелко построгать.
По обычаю хозяин дома сам обносит картофелем гостей. Гости почитают за честь. Вместе с паром картофельным наполняется комната предвкушением чуда.
— Тебе сколько Одну-две!
— Ой! Да я и не знаю даже..
— А давай сразу троечку Потом просить станешь — а она стылая. Греть придется. Надо ведь успеть с пылу, с жару.
Но еще до чугунка — готовишь к столу сельдь. Все косточки долой, даже меленькие.
Моя любимая астраханская. Не черноспинка мелкая, а настоящий залом, жирненький, мясо розовое.
В Астрахани, в Прикаспийском краю залом продают малосольный. Везут продавать в Москву порядочно соленый. Но ничего, разделал рыбу на филюшки, залил молоком на полдня, и готово.
Лук репчатый к залому грамотные люди режут не загодя, а перед самой едой. Луковицу пополам, да острым ножом на тонюсенькие пластинки.
В Южной России, где этими угощениями потчуют, когда чокаются, говорят:
— Ну, братцы, под чугунок! Быть добру!
Какой славной, чистой, сердечной может быть простая жизнь!
Анатолий Головков