КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

 

КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА Вот, мне говорят: кризис-кризис. А я говорю: инстинкт самосохранения! Тут ведь - кто кого. Либо-либо! Ибо рвутся сердца сорокалетних, как истлевшая марля. Вон, сосед мой

Вот, мне говорят: кризис-кризис. А я говорю: инстинкт самосохранения!
Тут ведь — кто кого. Либо-либо! Ибо рвутся сердца сорокалетних, как истлевшая марля.
Вон, сосед мой напротив: вышел расхристанным — вернули упакованным.
Другой — на зарядке в скверике прилёг. Все думали, загорает, а он синел.
На работе тоже — инженера. Один крикнул, другой ответил, и — два венка от коллектива.
Короче, огляделся я. А не на того! — думаю. — Зубами за жизнь буду! До последнего!
И ушёл.
Состряпал записочку. Мол — простите, дорогие, жизнь дороже. И ушёл. Метров на пятьдесят. Вспомнил, что не подписался.
Вернулся. Чиркнул: «Любящий вас муж и отец». И ушёл уже окончательно.
Метров на сто — свет в туалете забыл выключить.
Зато потом бесповоротно. Аж до угла!
Там осмотрелся, прислушался — не гонятся. Ну, — думаю, — теперь жить буду!
Правда, пить захотелось. Я ж не припас. Какие тут чемоданы, когда в любой момент…
В общем, упал я в траву, полакал из лужи. Ничего!
А вокруг красотища-а-а!! И как я раньше не замечал.. Голуби ходят, дерьмо клюют. Красота!
Вот, – думаю, — она – гармония-то. Нервы никто не треплет, в гроб не вгоняет. Хоть ложись и помирай.
Пять минут — живу. Десять – радуюсь.
Через полчаса засосало. Когда жизнь во всей полноте, сразу отчего-то жрать хочется.
Ничего… Тут же у «Макдональдса» помойку надыбал. В жизни так не отрывался.
Ну, — думаю, – всё. Теперь никакими коврижками. Ни за что! Дудки, думаю!.. Променять вот эту вот прелесть, вот эти вот лужи и помойки сказочные Да, никогда! Они считают, раз котлетами меня купили, имеют право жизни лишать А вот кукиш им!
Пульс проверил. И — свобода! Делай — что хочешь, иди — куда пожелаешь. Но, как нарочно, идти некуда, и делать нечего.
Прилёг на скамейку — будущее воображать. И оно тут как тут — вообразилось. И как я — сам себе хозяин, и как иду — куда желаю, и как делаю — что хочу…
А делать нечего, и идти совершенно некуда.
Хоть вой! Некуда, и нечего!
Вот же она, – думаю, — свобода. Столько ж мечтал. Вот они помойки сытные, лужи бездонные. Бабы ходят живые!..
«Бабы! — озаряюсь. – Ну, точно же — бабы!»
И мысли как-то сами собой в их сторону выдвинулись.
Вот же он стимул, — думаю, — двигатель. Вот ради чего жить-то стоит!
Уж коли спасся, коль не пал жертвой, то, конечно же — бабы!
И так легко сразу стало. Такая гармония в душе, что голуби снова дерьмо заклевали…
И выкрикнул я от лепоты этой: «Бабоньки! Вот же он – я! Совсем почти новенький, в меру пользованный, подлатать тут да там — сносу не будет. Налегай, не скупись!»
Но не оборачиваются бабы. Мимо следуют.
Я уж и кольцо снял — ноль интереса.
Останавливаю одну.
— Растолкуй мне, — говорю, — баба, свободному мужику, в чём ваше бабье счастье Не в таком ли добром молодце
А она смотрит на меня, и говорит:
— А что ты, голодранец, предложить можешь Что у тебя задрипанного имеется
— Вот! – говорю. — Вот же!
— И это всё! – кривится. — И это всё!! — смеётся.
И сердцебиение моё неровным стало.
«Вот оно как, — думаю. — Вот оно что! Я от стресса, а он за мной по пятам! Я оттуда, а он меня — здесь. Значит, мне туда, где их нет надо!.. А где их нет Где их… нет!!!»
Оглядываюсь — а всюду они! Колоннами идут, и имя им – легион!
Ох, и поплохело мне тут. В висках — молот. На плечах – наковальня. Прилёг, где стоял. Всплакнул, как молодец у того камня: направо, налево, прямо — везде не жилец! И подумал: «Раз всё равно суждено смерть принять, так лучше уж от близких и дорогих, чем от далёких и дешёвых!»
И не завернул за угол.
© Эдуард Резник

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *