Истории из жизни реальных людей
Отказаться от старого, как пакет с мусором выбросить — по дороге в новую жизнь. Героизм, что ли нужен Может, он спит
Девочка маленькая в детстве услышала, как мать про нее говорила: «Жаль Машутку, тяжело жить будет. Бог красотой обидел».
Мать понимала, но почему-то не жалела – ребенка. Или так: говорила про отсутствие красоты, но иных достоинств у дочери не нашла. Искала ли
Детство девочки прошло в тени младшей сестры – любимицы родителей. Как куколку – одевали. На руках носили. Берегли для счастливой красивой жизни.
Так и получилось. У младшей все, как по маслу. А у старшей, у Машутки, через пень – колода.
Единственное ее достижение – техникум закончила. Удалось устроиться в контору. Это раньше так говорили – контора. Сейчас – офис.
Работала каким-то техническим статистом.
Подружек не было. Одна да одна. Дожила до тридцати пяти. На голове недоразумение, а не прическа. Маленькая и сутулая – вечно под ноги глядит. И чешет куда-нибудь – по делам.
На работе к ней мужик подошел. Остановился, помолчал и выдавил: «Ты не красавица. Знаешь это о себе Я, конечно, не артист, но хоть куда. Замуж тебя зову. Ты баба хозяйственная – по всему видать. Налево не пойдешь».
Она взяла и согласилась. Стала замужней женщиной. Муж не «хоть куда», а вообще «никуда». Ничего, кроме гонора. Корил ежедневно, что ее, страхолюдину, подобрал и к себе приблизил. Должна ноги мыть и воду пить.
Унижения каждый день. Терпела! Почему терпела А потому, что «страхолюдина». Это муж так сказал. А еще мама говорила, что Машутка не красавица. И что у нее жизнь тяжелой будет. Мама умная. Как в воду глядела. Всю правду сказала — тяжелая жизнь у нее, очень тяжелая.
На работе ее не Машуткой, конечно, звали, а Машей. За глаза – Машкой. Никто никакого внимания не обращал. Сидит за столом – вот и пусть сидит.
Так сложилось, что начальство всех в коллективе с днем рождения поздравляло. Знаете, утром перед работой – поздравит Иногда цветочек вручит. А Маше – никогда ничего. Сидит за столом, вот и пусть сидит. Будто ее нет.
Да, мама права была. Ой, как права! И муж прав. Оба они правы.
Ко всему прочему – забеременеть не могла. Никак. И муж ее поедом ел. И руку поднимал – иногда.
Тащила на себе неизвестно – что. Груз оскорблений и презрения. Не разогнуться! И на работе ее часто задерживали, и в праздники выходила. После банкетика все домой, а она – остается. Посуду моет, помещение в порядок приводит. Все пойдут, и никто «до свидания» не скажет. А что с нее взять
Серела, глаза отцветали, волосы в космы превращались, и спина все ниже и ниже — гнулась – к земле.
У них на работе гардероб так устроен: основное помещение, где вешалки. А в конце, в углу – шкаф. Но не плотно к стене — закуток. Там стул и стол.
Сидит она вечером, что-то зашивает. Из одежды – дырку. Слышит, две дамы домой собираются. Натягивают сапоги и пальто надевают. Одна другой говорит: «Не могу я больше так жить. Понимаешь, не могу! Душу себе истерзала. Я мыслю и чувствую. Я же не Машка, на которую все плюют и которую муж смертным боем бьет».
И они ушли. А у нее сердце как забьется, как заколотится в груди, словно выскочить собралось. Встала – энергично. Пошла домой. Шла и думала, что она не скотина. И хотелось что-то решительное совершить. Революционное.
Первым делом ушла от своего «ковбоя». Плюнула и ушла. Почти в никуда. Приют все равно нашла. Мыслящий и чувствующий человек всегда приют найдет. А она мыслит и чувствует. Не скотина какая-нибудь.
Затем с работы – ушла. Мыслящий и чувствующий человек – всегда найдет работу. Потому что он ее не боится. Не сразу, но найдет.
На новом месте мужчину увидела. Коллегу. Как-то вечером все домой ушли, а он сидит и в одну точку смотрит. Очень грустный. Она заварила чай. Поставила перед ним. Посмотрел, улыбнулся. Глаза потеплели.
Вместе вышли. Бродили, как в юности, по улицам. И было хорошо. И он ей сказал: «А слабо нам до рассвета погулять» Она ответила, что не слабо. И они пошли по улице. Оказались за городом. Там такой простор! А небо! И она впервые под ноги не смотрела. А в глаза цвет вернулся. Тот самый, что был от рождения.
Рассвет встретили. И новую жизнь тоже.
Георгий Жаркой