Истории из жизни реальных людей
.. Освободители; дождались, наконец», — Ошалевший от счастья Николай бегал вокруг кораблей инопланетян, высадившихся между поселком и болотом, с марсианским глобусом в руках и портретом Гагарина под мышкой. Он то начинал снова и снова пожимать щупальце главного марсианина, норовя почему-то назвать того Адольфушкой, то торопливо ходил по поселку и ставил большие кресты на домах активистов, жег в библиотеке неполезные книги и ободрял оробевших односельчан, рассказывая, как им всем будет хорошо житься в колонии на Марсе под надзором заботливых существ высшей космической расы.
Потом стремглав бежал домой, хохоча топтал портреты-иконы Эволы, Че Гевары и Лакана, обещал батюшке Мичурину обязательно высадить на Марсе яблони, заглядывал в подвал и игриво спрашивал у сидящей там связанной рыжей продавщицы из сельпо, согласна ли она начать жить по согласию с помощником коменданта первого концлагеря для землян.
После чего снова, подпрыгивая и что-то напевая во весь голос, спешил в леспромхоз, срывал там флаг с правления и помогал молчаливым избавителям с немигающими блестящими глазами и хининовыми усиками-локаторами вытаскивать из известных ему схронов притаившихся там отсталых землян-реакционеров и их детей.
С надрывным рвением сооружал рядом с правлением виселицу для бухгалтерши и председателя, покрывался холодным потом, вспомнив, что забыл поднести долгожданным освободителям хлеб-соль, снова, пьяный от охватившего восторга и небывалой доселе свободы, бежал к кораблю жать щупальца начальства и выяснять, где же ему все-таки принимать присягу — на площади у виселицы или уже на Марсе, в родной колонии.
Наконец ракеты глухо загудели, выпуская из-под себя клубы оранжевого ядовитого дыма, земля затряслась…
И Николай проснулся от стука в окно председателя правления, который зашел узнать, выйдет ли Коля на работу в принципе. Осознав, что инопланетяне не прилетали, и это был всего лишь сон-наваждение, Николай страшно закричал и с топором гнался за председателем до самого поселка.
После чего вернулся домой и слег.
Не хотелось ничего, даже березовой браги.
Коля чувствовал себя лишенным детской мечты и почти изнасилованным.
Радио Небытие