Cитуация вокруг слова «абьюз» всё больше напоминает старый анекдот про психиатров — кто первым успел надеть халат, тот и врач

 

Cитуация вокруг слова абьюз всё больше напоминает старый анекдот про психиатров - кто первым успел надеть халат, тот и врач Так и здесь: если я первой обзову своего партнёра абьюзером, то

Так и здесь: если я первой обзову своего партнёра абьюзером, то правда будет на моей стороне.
А обозвать повод найдётся всегда.
(Ох, забыла. Если вы считаете важной частью своей жизни обнаружение признаков абьюза в поведении других людей, пожалуйста, просто не читайте дальше).

Вот не работающий по собственному выбору человек считает партнёра абьюзером за то, что тот не даёт ему достаточно карманных денег.
Вот другой человек обвиняет партнёра в эмоциональном насилии потому, что партнёр не сразу подрывается выполнять указания обиженного.
Вот третий человек искренне убеждён, что его интересы попирают, когда уставший супруг отказывается «обсуждать отношения» во втором часу ночи.

Все три примера (кстати, совершенно реальных), отлично иллюстрируют определённую тенденцию.
По мере того, как отношения в обществе потихоньку движутся в сторону гуманизации, а жить становится чуть легче и веселее (чай, читающие эти строки в колхозах за трудодни не пашут), мы всё прочнее застреваем в инфантильной позиции. Её характеризуют три момента.
Во-первых, это плохая переносимость фрустрации.
Во-вторых, убеждённость, что мир должен делать нам приятно.
В-третьих, это право требовать и преследовать, если мир не идёт навстречу.

И это, конечно, парадокс. По сути, когда у нас впервые — в отличие от предыдущих поколений, появилась возможность разглядеть и укрепить самих себе, мы разглядываем других и кричим «абьюз, абьюз!» всякий раз, когда нам не дают желаемого. Мы читаем психологические тексты не для того, чтобы понять логику собственной души, а чтобы красиво обвинять — газлайтер, перверт, как не стыдно!

Инфантильная позиция подразумевает, что близкие люди существуют для моего удобства. Если я обращаюсь с просьбой, она должна быть выполнена. Если мне нужна поддержка, мне должны её предоставить. В этой картине, в норме характерной для очень раннего возраста, собственная роль попадает в область слепого пятна. Я хорошая — ты плохой, вот и весь расклад.

На самом деле хроническая жертва в своей требовательности может быть невероятно агрессивной. Основной её способ коммуникации — прессинг. Просьбы, жалобы, угрозы, манипуляции — ассортимент обширен, но осознаётся лишь праведное «я всего лишь хочу…». «Я» — слово ключевое. Тот факт, что другой человек может иметь своё «хочу» воспринимается как повод для преследования — «ах, так». И потому для подобных семей характерен один и тот же цикл: в ответ на давление партнёра человек сперва пытается ускользать — забывать, не слышать, не присутствовать (что, разумеется, маркируется как пренебрежение) а потом теряет контроль и взрывается. То есть, да — ведёт себя как абьюзер, что первому и требовалось доказать.

 

Всё не так, могла бы мне возразить жертва плохого обращения. Я готова заботиться о нуждах других, я делаю это постоянно!
И правда ведь заботится — в её разумении. Творит добро, причиняет счастье, но едва ли ответит на потребность другого в бОльшей дистанции, в возможности побыть одному, помолчать, продышаться, взять мораторий на выполнение чужих желаний. Стоит только попросить, а в ответ — не смей меня неглектить!

Впрочем, если выйти за семейные рамки, мы увидим то же самое. «Ты пишешь оскорбительные вещи», «ты делаешь мне больно», «гори в аду» в ответ на чью-то иную точку зрения — это снова про низкую толерантность к фрустрации. Если другие люди не дублируют мой взгляд, если они не нормализуют моё видение мира, разделяя его целиком, я воспринимаю это как акт агрессии. Вокруг сплошные абьюзеры, и им надо открыть на это глаза.

А ведь хорошие отношения складываются не тогда, когда каждый зорко бдит на предмет абьюза. Все эти бесконечные «со мной так нельзя», «остановись» — это тщетные попытки контроля в уже проигранной партии. Достаточно своими силами создавать такое пространство, без принуждения, ярлыков и заходов сверху, где партнёру самому захочется идти мне навстречу. А если ему давно уже не хочется, несмотря на то, что я ТОЧНО не прессингую — что ж, пора разбегаться (ибо удерживать человек, играя на его чувстве вины — это как раз и есть самый настоящий абьюз).

Ещё я поняла важную для себя вещь. В большинстве случаев мой эмоциональный дискомфорт внутри семьи связан с тем, что перед этим я сама была дискомфортной для других, не замечая этого. И потому — как всегда — имеет смысл исследовать, какая я сама. Что я привношу в отношения, какой вижусь со стороны, как влияю на тех, кто рядом со мной. Если я иду по этой дороге, я получаю профит, а если мой интерес сосредоточен на том «какие они», то упираюсь в тупик и расписываюсь в собственном несчастье. Потому что они, конечно же, абьюзеры.

Оксана Фадеева

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *