Вышла утром на работу. Иду походкой пожилого, но императорского пингвина. Дышу через раз. Силой мысли согреваю колени.
Вдруг вдалеке маршрутка! Бегу фирменным стилем императорского же пингвина. Подбегаю как раз к повороту. Машу водителю, улыбаюсь сквозь шарф: вот она я, давай, вывези меня из этого ледяного ада.
Водитель руками выругался матом, сказал, чтобы я бежала на остановку через 50 метров и поехал дальше.
Думаю, такое лицо было и у Хилари, когда ей объявили результаты. Возможно, от злости и обиды она тоже начала жевать шерстяной шарфик в симпатичный горошек.
Возможно, и у неё слезинка выкатилась из левого глаза, покатилась по пуховику ледяным шариком и разбилась на тысячу трагических кусочков.
Наверное, и она смотрела застывшим взглядом вслед уходящий маршрутке и думала «скотина! Какая же скотина!»
Потом что-то тёмное, страшное и древнее, как мир, поднялось из глубины души. Мне стало страшно и я сразу подумала про мамонтенка и его маму. Страшное и тёмное улеглось.
Я прошла 15 метров и остановилась. Возможно, это знак. Возможно, вселенная на что-то намекает.
Возможно, она намекает, что мне нужно вернуться домой, надеть тёплую пижаму, заварить вкусный чай, достать заначку с трюфелями и переждать этот день, укрывшись одеялом.
Я спросила у тополя, спросила у ясеня.
Уточнила у берёзы. Все подтвердили.
Я развернулась и пошла обратно.
Потому что, как говорил Заратустра: хорошо бродить по свету с белым кроликом в цилиндре, с красным шариком на нитке и улыбкой до ушей.
Н. Дровосек