Истории из жизни реальных людей
К самому, можно сказать, краю, и подло бросили, а он летел и кувыркался. Причём неоднократно. По крайней мере именно эту историю он без устали излагал каждой особи женского пола, имевшей неосторожность приблизиться на расстояние личных разговоров. Истории о печальном половом прошлом Анатолия, хрупкого юноши на третьем десятке лет, в полтора метра ростом и центнер весом, возмущали картинами женского коварства. О, это была иллюстрированная энциклопедия бабской подлости, корысти и беспринципности! На её страницах очаровательный пухлый тихоня Толик в ночи сквозь пургу летел на зов любимой, чтобы починить лопнувшую батарею. После чего получал отказ не только в логичной женской благодарности, но даже в простой чашке горячего кофе. И удалялся в блёклый уральский рассвет, обнимая товарища по ненужности – дырявую секцию радиатора отопления.
Особо коварные женщины вымогали у Толика подарки. Например, однажды он, ещё студент и едва-едва начинающий предприниматель, месяца четыре экономил буквально на еде, чтобы порадовать гордую красавицу вожделенным телефоном. Новенький «смарт» в итоге поехал вместе с именинницей праздновать день рождения куда-то за город. А Толик остался. Его не взяли. В конце концов, ну как он себе представляет романтику с одаренной Он же на голову ниже ростом. Смешной, смешной нелепый Толик!
Следующая большая любовь обошлась ему в добротный даже с самой придирчивой точки зрения фонарь под глазом. И привязавшуюся на пару месяцев привычку осторожно ощупывать нижнюю челюсть.
Всё дело в том, что в небольшую контору, которую держал толиков знакомый, устроилась на работу натуральная фея: сама беленька, глазки голубеньки, чистая-чистая, как слон после бани. Ну и ростом за метр восемьдесят, всё как Толик любил.
Говорят, даже под самым роскошным павлиньим хвостом скрывается ординарнейшая птичья гузка. Зря. Просто не видели Толика, распустившего упомянутый хвост: он не входил в контору, туда, где за стойкой приёма заказов заседала Она, без торта и кучи мелких гостинцев (что вы, Ларочка, я от чистого сердца), он купил галстук. И даже помыл машину. Вечерами приглашал её в кино, смотрел неизъяснимо снизу вверх и всё повторял: мол, милая девочка, я старый солдат и не знаю слов любви, вы только не думайте, вы для меня – как сестра. Или две. Вторая – двоюродная, вы бы знали, какая она у меня страшная!
Всё кончилось безобразным скандалом на майские праздники, когда так пьянит весна, душа зовёт за город, к первым цветам в черноте проталин, а бабушка – на дачу, раскидывать по грядкам тяжёлый ноздреватый снег.
Толик предложил поездку в Питер. Музеи, ветер на набережной, прозрачное балтийское небо, крейсер «Аврора», вот это всё. Лара сослалась на маму и папу. Толик посетил упомянутых, поклялся в чистоте помыслов (и даже пообещал вновь помыть машину). А ещё дал честное частнопредпринимателькое слово, что пальцем к их дочери ниже талии и выше колен совершенно ни-ни. Он вообще не по этой части. Потому что не из этих самых, про которых тут подумали, а настоящий друг, не то что некоторые.
Из Питера пара вернулась врагами. И разными путями-дорогами. Толик, фыркая, как енот, излагал друзьям, как потратился на бензин, скольким заказчикам отказал из-за поездки, как дороги обеды в придорожных кафе и как холодно посреди питерской весны колесить в поисках доступной гостиницы. А в благодарность за всё найденное и пожертвованное некоторые штатские единицы женского пола, оказывается, только отвернись, тут же заводят шуры-муры на ресепшене гостиницы с администраторами-сопляками. Буквально застал. Пришлось поверить лживым глазам, а не правдивой подруге.
Ларочка вернулась домой приблизительно тогда же, но уже общественным транспортом, на родительские деньги, отчитанная, потрёпанная и злая. В её версии Толик действительно сдержал слово насчёт зоны выше колен и даже постоянно повторял о своих отцовских и братских чувствах. Мол, даже не воображайте, барышня, вам Анатолий Романович не светит, не по себе древо рубите. Зато во время злополучного поцелуя у стойки администратора (блин, да может уже девушка без кавалера расслабиться), моментально вырос ядерный гриб, взрывная волна дважды обогнула если не земной шар, то однозначно Васильевский остров.
Толик орал, топал ногами, проклинал небеса и потрясал кулачками где-то на уровне высокой лариной груди. Она возрыдала и удалилась в номер. Он прыгнул в машину и исчез. Утром выяснилось, что не в ближайший бар. А очень даже обратно на Урал. Гостиница была оплачена до утра, личных денег при барышне не было.
Спас не напрасно поцелованный администратор, выручивший с дозвоном до родителей, переводом денег и покупкой обратного билета.
А в глаз и челюсть Толику дали уже через несколько дней, на родине. Новый ларин кавалер, тот самый друг, у которого она работала. Стройный, высокий, красивый и очень даже честный в своих планах на её колени и всё, что ниже и выше. На свадьбу Толика, кстати, тоже не пригласили. С чего бы вдруг
Приблизительно на этой ноте нас с ним и познакомили лет эдак десять назад. Мол, ты свободна, он тоже, смотри, какой хороший парень на дороге валяетя! И он понравился, этот Толик: компанейский, весёлый, лёгкий. Почти сразу намекнул на то, что отношений не будет, без обид, но не в его вкусе. Да и вообще он не по этой части, чтобы вешать лапшу на уши разведённым девицам с детьми. Не его типаж. Вот дружить – это всегда. Может, помочь чем Я, дескать, пока руки мыл, заметил, что кран в ванной капает. Хочешь, завтра с инструментами приду и починю А на шашлыки в субботу Да ты не думай, ничего пошлого, говорю же – дружба, понимаешь
Дак понимаю, чай не дура, чай – вообще напиток. Дружить, так дружить. В рамках оной дружбы Толик постоянно жаловался на баб, которым лишь бы в ЗАГС затащить, сесть мужику на шею и ножки свесить. Вот принять бы такой закон против женского коварства, чтобы разведённых с детьми замуж больше не брать, а то родят по глупости от кого попало, а приличный человек потом это растить должен А ещё, например, надо на корню пресечь такую практику, как с детьми дома сидеть, задницу отращивать. Потому что, во-первых, с растолстевшими лентяйками сразу разводиться надо, а во-вторых, если хочет баба, например, свой декрет и ребёнка – пусть кредит берёт, как на квартиру. Живёт на него эти три или сколько лет, пока младенец в садик не ходит. А потом всю жизнь выплачивает.
Противоречий между своим немалым весом и отвращением к полным дамам Толик почему-то не видел. Зато моментально углядел кавалера, нарисовавшегося на моём вроде бы дружеском горизонте. Обычного парня совсем даже без теорий и клятв в неопоганенной влечением дружбе, а очень даже наоборот, с конфетами-букетами и всякими принятыми на ура пошлостями. У Толика задёргался глаз, в глубине которого чайки взвыли перед бурей: как я вообще могла! Он! От всего сердца, печени и иных органов! Душу на распашку! Жениться хотел! Предложение делать собирался! Верни немедленно все подарки, обманщица! И кран в ванной обратно сломай! Ууууу, подлая! Все вы, бабы, такие! По пачке не скажу чего в каждом глазу!
Через приблизительно год мы рассорились вконец. Я вышла замуж. Толик пришёл в ЗАГС без приглашения и стоял в задних рядах, всклоченный, оскорблённый и злой, яростно комкая букет. Все ожидали сцены, но обошлось. Городок у нас маленький, и ветер то и дело доносил слухи о том, какая же я подлая дрянь – столько времени парила парню мозги, раскручивала на подарки, подло пользовалась по хозяйству и выкинула, аки распоследнюю половую тряпку. Как только некто кто-то выше ростом, стройнее и богаче позарился на мои несвежие, уже побывавшие в браке и роддоме прелести.
Пару лет назад женился и он. На полной, дважды разведённой даме с командирскими наклонностями. Старше себя и с двумя детьми от первого брака в анамнезе. Говорят, она правит им, как Наполеон Европой. Лара рассказывала. С ней он со временем начал разговаривать. О женском коварстве, вестимо. О чём ещё с бабами разговаривать
Зоя Атискова