Истории из жизни реальных людей
Хотя существует, отличное русское слово «мудак».
Больно делают друг другу, в общем-то, все. Собаки покусывают своих самок за шкирку, во время брачных игр – по сравнению с другими представителями животного мира – псы просто последние романтики. Клопы прокалывают друг друга жалом, говорят, вместо полового акта. Восхитительное поведение самок-богомола вообще, стало притчей во языцех. А банановые слизни-гермафродиты, вообще откусывают друг другу половые органы. Кто первый откусил, тот и вода. Животные инстинкты, в сочетании с интеллектом, дают удивительные, конечно результаты. Например – человека.
Человечество не представляется без насилия. Это его столп, скрепы и способ коммуникации. Какие бы прекрасные книги мы ни читали, под какие бы песни ни плакали, и каким бы романтизмом нас не пичкали тени с целллулоида — насилие стало основным способом общения человечества. Это сидит на подкорке. Флирт, к примеру, тоже является лечебной дозой насилия, сладкой манипуляцией, а манипуляция – дочь насилия. Вот это вот: ближе-дальше. Просмотрено, но не отвечено, давай пойдём на свидание, но не туда, куда ты предложил – всё черпается из одной ямы. Бум хуйни под условным названием «50 оттенков серого» вскрыл тайные желания домохозяек всего мира. Им всем срочно захотелось кляп, скалку в заднице и стоп-слово. Я сейчас не говорю о настоящем, почти физиологическом влечении к боли, которому был подвержен писатель со смешной фамилией — Захер-Мазох. Почти – потому, что любой секс в голове. Я говорю об этой вечной, болезненной, печальной, ужасной, тёмной, животной тяге русской бабы к мудаку. В нём она видит призраков, одновременно деда, отца, первого парня и бывшего мужа. Которые вели себя все, как один – по-мудацки.
Многие мужчины издавна просекли это и стали вести себя, подобно бабуинам: чесать яйца на людях, не перезванивать, настойчиво повторять при общих друзьях имя новой подруги и смотреть за твоей реакцией или, к примеру, не предлагать салфеток, кончив на лицо девушке, или оплодотворять одну, а называть другую «родной», в оставленном поутру на подоконнике, телефоне. Заводить себе партнёршу заведомо глупее допустимого уровня — дабы жаловаться на неё и, тем самым, превозносить себя. Да много есть способов. Одной моей подруге надели пакет на голову и заставили лаять, к примеру. Но это уже о страшных стадиях. Вы и сами знаете. Ведь после этого, большинство неоперившихся дев любых возрастов — очень страдает. А этого-то и нужно тем, кому бабы в юности не давали и мать туфлей по башке пиздила, или, я не знаю – девочка изменяла. Колесо сансары. Око за око, зуб за зуб.
Мудак в невинной дозе – хорош, как мышьяк в тот самый зуб. Таких, как правило, мы обожаем. Изъян, чудачество, альфа-проявления, ветреность, склонность к бродяжничеству – да что угодно, лишь бы не унижал. В русском языке нет слова для обозначения именно такого мужчины. У нас вообще, в этом плане, туговато. У нас либо мудак, либо «хороший, в общем-то, мужчина, девочки». Причём, последнее произносится с бездонной древнерусской тоской – с хорошим мужчиной бывает откровенно скучно.
Это работает и в другую сторону. Женщина тоже может быть, вполне себе мудаком. Просто нас, идеалисток с синдромом колобка, называют красивыми словами: стерва, роковуха или сука, что стало уже чем-то таким бытовым, что даже уже не обидно. Особенно, если тебе сказали ласковое: «сучка». Есть ещё слово «пизда», но оно обозначает, всё же, либо принадлежность к женскому полу, либо женскую глупость – как ни прискорбно. Мы, женщины-мудаки, тоже давным давно просекли, что, люди подсознательно тянутся к боли и запоминают лишь то, что бомбануло. Делать больно мужчинам, вроде как, гораздо приятнее, чем бегать за ними в венке из ромашек. Быть плохим заебись, как говорится в вокально-инструментальной композиции музыкального коллектива «Кровосток».
Конечно же, животные не бывают мудаками. У них просто нет такой функции. Либо давай метать икру, либо я пошёл к другой рыбке. А, ок, дождусь другого, у тя просто жабры не оч. Всё очень честно. В отличие от нас – больных обезьян, которые, от перенасыщения рынка сексуальных партнёров, решили, что общаться друг с другом, как с куском туалетной бумажки – это нормально. Нормально, от чего-то, пялить девушку, а потом рассказывать ей, при общих друзьях, со смаком, про свою новую пассию. Нормально считать себя молодцом, а использованную женскую плоть – расходным материалом. Нормально врать и держать на крючке. Нормально считать всё это нормальным. Это — человеческое.
Быть мудаком очень просто. Гораздо сложнее им не быть.
Поэтому мудаков так много. А мужчин, которых запоминаешь – так мало, так ничтожно мало. И поверьте, они могут быть, какими угодно, влюбчивыми, котами помойными, гордыми, одиночками, с хреновым характером, совокупляющимся даже с деревом они могут быть – это вообще неважно сейчас.
Мудак – это скучно. Он запоминается, да. Но только в форме очередного уродливого шрама.
Я думаю, что фраза «со мной так нельзя» — ничтожно не распространена в нашем лексиконе, да и в культуре в целом. Это говорю щас я – та, что точно знает сколько дней нужно для того, чтобы боль от реальной мужской пощёчины прошла. Ну и, в общем, много чего ещё. И в другую сторону тоже.
Уважать, вспоминать, смотреть в глаза и разговаривать в голове ночами — хочется с теми, кто тебя никогда не унижал и не делал тебе намеренно больно. Даже если вы просто провели ночь. Но это гораздо сложнее.
Гораздо проще вести себя, как банановый слизень.
С чем я нас всех и поздравляю.
Настя Кузнецова