— Ты покурить

— Нет, я просто вышла.
— А я затянуться. С хозяевами квартиры договор — не курить в квартире.
— Пятый этаж не такой, как все. Он не проходной. На этой площадке можно быть одной.
— Никогда про это не думал. Иногда жаль, что нет лифта: кажется, что поднимаешься в бесконечность.
Мы выходили примерно в 19 часов. Наверное, мы даже караулили друг друга, прислушиваясь к металлу.
— А ты был счастлив
— Да.
— И как оно
— Не знаю, как. Но ты чувствуешь себя не зря.
— У меня такого не было.
Мы опять вышли. Я покурить, она постоять.
— Почему ты с ним живёшь — я спросил в пустоту.
— В смысле
— Люди, наверное, живут с теми, с кем счасливы.
— А ты
— Мне не повезло.
— Мы просыпаемся вместе.
— Дать затянуться
— Один раз.
Она вылетела из квартиры:
— Серый, привет!
И я посмотрел вниз. Привычка попадать пеплом до первого этажа через пролёты иногда доводила до отчаяния, он же никогда не долетал — рассыпался.
От неё пахло свежескошенной травой. Она никогда косметикой не пользовалась. Но это была зелёная трава. Очень. Как будто скосили. Я так никогда не дышал, чтобы во всё горло.
— Серёжа, а ты веришь, что люди бывают на мгновение. Потому что их не встретишь потом. Или пройдёшь мимо. Или потом ты им не нужен.
— Я не знаю, работаю всё время, не думал.
— Ты ещё маленький.
— Кто Мне 35 лет.
— Господи, я думала, ты ещё в школе.
— Поэтому усы.
— Смешно.
В 19 часов мы открыли двери и рассмеялись. Мы уже были заговорщиками.
— Можно я скажу правду — даже не смотрел на неё. Я её и так видел.
— А правда хорошая
— Ты смеёшься Правда не бывает хорошей.
— Тогда говори.
— А то, что у тебя за дверью, это важно для тебя
— Можно, я совру
— Да. Ты просто стой рядом, у меня скоро фильтр. Пальцы уже чувствуют.
— Я пошла
— Да.
Дни были одни те же. Немытые никем окна напротив пятого этажа чуть не показывали то, что за ними. Да там и не было ничего.
Я вышел на лестничную клетку, не дождавшись ответного шороха кожзама напротив.
Она не вышла. Я растягивал затяжки до последнего.
И вдруг я понял, что меня так и не встретили в один какой-то обычный день. Всех встретили, а меня нет. Люди бывают на мгновение. Потом их просто не встретишь.
Я позвонил в дверь.
Кровь ещё текла, я сел рядом и на линоулеме появились затекающие крестики. Как будо я писал Богу.
Меня спросили за металлическим столом: «За что»
Не знал, что ответить. Попросил закурить.
Через это облако было видно всё то же, что через окна нашего с ней пятого этажа — ничего.
Не стал никому из них говорить, что так и не простил себе одиночества.
Я так боялся. Как можно бояться смерти от смерти
Когда в меня попали, я задохнулся свежескошенной травой.
И упал не потому, что всё закончилось, а потому что её вчера скосили. Лицом в неё.
И она побежала вниз с пятого. Туда, куда я кидал пепел.
Смертную казнь отменили через два месяца, но я об этом уже не узнал.

Логвинов

Источник