Истории из жизни реальных людей
Не знаю, отчего Анну не устраивает игрушечное говно, ума не приложу!
В приступе сильнейшей ностальгии вспомнила свои детские развлечения. Люди, которые со мной работают, живут или просто по каким-то странным причинам нормально ко мне относятся — не читайте дальше.
У меня был резиновый пупс Макс. Макс был создан советской промышленностью для того, чтобы развивать во мне инженерную мысль, не иначе.
Первым делом я оборвала Максу ручки и ножки, чтобы вставить в них проволоку, заботливо принесенную с какой-то помойки.
Мне было 7. В зеркале я отражалась увлеченным Менгеле.
Итак, несколько вечеров — и у Макса стали гнуться конечности. Создатели Барби в далекой Америке позже украли эту технологию, но я на них не в обиде (на самом деле в обиде).
Что бы сделал нормальный ребенок Понес бы Макса во двор хвастаться.
Не такова была я!
Максу явно недоставало чего-то важного, какого-то органа, который советская промышленность не догадалась ему прикрепить.
Я бы сейчас с удовольствием написала — это не то, что вы подумали. Но это, к сожалению, именно то, что вы подумали.
Итак, из какой-то домашней техники была извлечена пластиковая трубочка нужного диаметра. В многострадальном Максе было проделано несколько отверстий. Пара часов — и вот Макс уже пьет и писает, пьет и писает. Позже эту идею украли создатели рекламы памперсов, но я на них не в обиде (на самом деле в обиде).
Закончил Макс свой короткий, но яркий земной путь не на пыльном чердаке. Не таков был Макс.
Макса мы с подругой Лилькой похоронили на приусадебном участке со всеми почестями, где-то в районе высадки картофеля. Процессия из мягких игрушек, могильный холм, одуванчики, крест из прищепок. Рыдали все соседи и даже, кажется, председатель дачного кооператива.
Он там где-то до сих пор лежит.
С трубочкой.
Эта мысль порою не дает мне покоя.
Мария Дегтерева