И в тот момент, когда я уже почти готова была ему отдаться, он и говорит:

— Знаешь, из всех мест на планете больше всего я люблю русский Север.

Я чуть чебуреком не подавилась. Почесала загорелую коленку. Сморщила веснушчатый нос. Север, значит. Логично. То есть, идёт, например, по Земле его племя. Год идёт, два идёт. Самые красивые предки – охотники. Кто помельче, да поплюгавее – те собиратели. Идут, превозмогают. Ищут дивный край, чтобы плодиться и размножаться. Немножко мрут по дороге – путь-то неблизкий. И вот, наконец, навстречу им… Норильск.

Одесную — тюлень в льдину вмёрз. Ошую — альбатрос на скользком стаксель-шкоте с голодухи повесился. А эти улыбаются потрескавшимися губами и горизонт руками обводят. Вот же, мол! Пришли! Здесь город и поставим. Прекрасный климат, давайте плодиться! Снимают меха, снимают шкуры – да и отправляются вслед за тюленем. Всё, конец истории. Минус сорок, не хрен моржовый.
И один лишь вопрос остается подвесить рядом с застывшим навек альбатросом: а ты-то, друг мой сердечный, как выжил Как пронёс свою неостывающую любовь к сквознякам сквозь века

Вы как хотите, а я могу понять только один сорт людей, утверждающих, что они любят холод. Алкоголиков. Есть, и правда, особенный шарм в этой их водке–селедке, хреновухе с салом, груздях с полугаром, румяных девках, суздальской медовухе, новгородских щах из печи и всей этой ярмарочной цветной разнопиздице, включая сжигание чучел и ныряние в прорубь. Но со всех других точек зрения зима – это гиблое время и застывшая тусклая жизнь, объяснить любовь к которой ничем, кроме водки, нельзя.

Есть еще, конечно, какая-то удаль преодоления. Ползёшь по сугробам, топориком путь через льды прорубаешь. В бороде сосульки искрятся, в трусах бубенцы колотятся друг о друга. А где-то там, за ледяным частоколом, теплая баба костёрочек в печи развела. Нацедила тебе самогону. Истопила русскую баню. Тогда да. Ползи, превозмогай. Ищи родимый огонь в снежной мгле.

Но по холоду ты всё равно в тепло ведь ползешь Так в чем тогда смысл Неужели в самом доползании Вот те раз! Будто противостоять тебе больше нечему, кроме как говну за окном и батарейной астматичной квартирной чахотке.

(с) Алена Чорнобай

Источник