СТРАННОЕ НАСЛЕДСТВО

— А ну съебал со стола, животное!
— А ты не боишься, что я тебе ночью глотку перегрызу
— Нет, потому что могу откусить тебе голову.
— Ёбаный пень, вот это я понимаю — потомок колдуна.

Крышеглаз спрыгнул со стола на стул и застучал толстыми ладошками по животу.

— Подавай жрать! БРАТЬЯ, КУШАТЬ!

Раздался топоп маленьких ног, и в комнату зашел ряд из пяти гномов. Гномы были чуть выше металлической банки колы и в два раза шире ее. Они носили черные, рыжие и белые бороды, и в целом выглядели весьма забавно в своих рубашках и брюках с подтяжками.

— Привет, дрищ!
— От жиробаса слышу, — огрызнулся я и, налив супа в большую тарелку, поставил ее на специально предназначенную для гномов циновку. Рвышек раздал каждому по маленькой деревянной тарелке. Ложка у каждого гнома были своя — они обычно таскали ее за поясом.

Крышеглаз сноровисто спустился со стула и присоеденился к своим братьям. Он стукнул пухлого Шырвика по лбу, так как тот уж слишком спешил налить себе супа — а в еде спешка не нужна.

Зато в еде нужна молитва. Крышеглаз поднял руки. Все остальные гномы сделали тоже самое. Я вздохнул, и под требовательным взглядом Крыша принял позу мира.

— Да будет таким же сытным наш обед и во времена невзгод, и да не будет времен невзгод. Спасибо Отцу-гному за этот чудесный суп и все прочее. Гноминь.
— Гноминь, — согласно пробурчали гномы и стали разливать суп по тарелкам.

Я, активно работая ложкой, задумался…
О своей вере гномы со мной говорить не любили, зато активно обсуждали политику, моральные нормы современного мира, и, разумеется, алкоголь.

Гномы мне достались в наследство от бабки, а та их получила от деда-колдуна, который мне, значит, был пра-прадедом.
И пусть я его никогда не видел и увидеть не мог, пусть он и прожил более сотни лет, гномы много о нём рассказывали. Дел был добрым, мудрым и умным человеком, многое умел и многое за свою жизнь сделал. Как маг он не особо преуспел, зато знал о скрытом мире больше любого другого.

Гномов он приютил у себя, когда прогресс начал шагать слишком решительно, а маленькие бородатые мужички почувствовали страх перед современным человеком. Они решили рискнуть и попросить подмоги у их старого знакомого. Пошли в деревню, что стояла у гномьего леса, но оттуда дед уехал — чудом гномы выследили его в большом городе. Поиски заняли у них больше месяца, и увенчались успехом.

А через десять лет дед помер от старости. Впрочем, завещание он составил. И его внучка довольно сильно удивилась позиции «гномы, семь шт.».

Спустя полвека удивился и я. Так и стал современной Белоснежкой.

Да, гномов было семь. И одного из них на циновке я не видел.

— Где Шмебьюлок
— Он не Шмебьюлок!
— Не принципиально.
— Я же не называю тебя Александром Македонским
— Я не против. Так где Шмебьюлок
— Блядь, действительно, где

Гномы переглянулись.

— Я видел его в туалете.
— А я — у компьютера. Только что. Перед завтраком.
— Да нет, перед завтраком он был в туалете.
— У компьютера!
— Ах ты сучара!

Рвышек швырнул в Ноддрика ложку. Ноддрик увернулся и ногой ударил Рвышека в пузо.

— Прекратили балаган! — Рявнул Крышеглаз и махнул рукой. — Айда искать нашего технаря!

Шмебьюлок, как я его прозвал, или Шермердиллинер Риколерый, как прозвала его мать, был гением. Он прочел много книг, шагая по их страницам в буквальном смысле. Создал много интересных вещей из металла и дерева, например, маленький, размером в полсантиметра спиннер. Сидел в разных соцсетях и часто помогал мне сначала с учёбой, а потом и с работой. Шмебьюлок разбирался в людях, хотя сам был гномом — я прислушивался к его советам.

А еще Шмебьюлоку было на все похуй, и он был атеистом, что сильно корежило Крышеглаза.

Мы нашли его в туалете. Он стоял у моего телефона и сосредоточенно что-то высчитывал на калькуляторе. По полу были разбросаны бумажки с записями, в маленьких тазиках с водой расположились непонятные светящиеся кристаллы.

— Я же сказал, что он в туалете!
— Но он же у компьютера!
— Это смартфон, дубина!
— Сам ты дубина, чмо!
— Огребаешь, сучара!
— ЗАТКНУЛИСЬ НАХУЙ! — Прорычал Шмебьюлок и стал считать еще быстрее и сосредоточеннее.

Затем подскочил к тазику и достал оттуда кристалл размером с игральную кость. Кристал сиял зелёным.

— Ты притащил в мой дом уран
— Это кое-что другое, почти безопасное. Но выйдите из комнаты. Вечером поясню.

Я пожал плечами, и вышел из ванной. Вслед за мной побрели гномы. Готовилось что-то интересное, потому что кристаллы — это всегда интересно.

— Наверное, он сделает волшебный шар, — воскликнул Улькари.
— Или лазерную пушку! — предположил Рвышек.
— Зная Шера, — хмыкнул Крышеглаз, — это будет нечто среднее.

Было уже темно. Мы сидели на полу и ждали. Из ванной доносились злобные и радостные крики. Наконец что-то вспыхнуло и завизжало. Шмебьюлок выскочил наружу и забежал в комнату.

— Сашка, помоги дотащить!

Я прошел в ванную и увидел абсолютно черный бархатный шар с четырьмя синими стеклянными ножками. Шар был ростом чуть больше среднего гнома.

— Что это
— Сейчас увидишь!

Я отнес шар в комнату и аккуратно поставил его на пол. Шер захлопал в ладоши, привлекая внимание, хотя на него и так уже смотрел каждый.

— Братья! Это нечто особенное! Шар души!

Гномы зашептались.

— Да! Стоит к нему прикоснуться — и он зажжет огонь вашей души. Там все цвета радуги! Возможно, загорится два цвета, или все семь, хотя это врядли, но принцип вы поняли. Значение цветов такое: красный — злоба и агрессия, оранжевый — счастье, желтый — добро, зеленый — спокойствие, голубой — прозрачность, то есть глупость и открытость мозга, синий — печаль, фиолетовый — любовь. Не запомнили Ладно, по ходу поясню. А ещё…

Шмебьюлок подошел к шару и коснулся его. Одна из его частей засияла зеленым, другая — жёлтым.

И заиграла захватывающая музыка. Вверх и вниз, но всегда вперед — удивительный путь изобретателя.

Шер убрал руку с шара.

— Кто следующий
— Я хочу, я!

К шару подбежал Ноддрик. И он загорелся красным и голубым. Заиграло нечто вроде музыки военных лет и нордических мелодий.

— ЭТ ЧТО ПОЛУЧАЕТСЯ, Я ТУПОЙ ДА ВЫ ОХУ…

Тут Ноддрик замолчал и махнул рукой.

— Да ладно, вон немного желтого горит.

И действительно — горело.

Затем каждый гном подошел к шару. Были разные мелодии и разные цвета, впрочем, у каждого горел жёлтый и самую малость оранжевого. Но что есть счастье Мимолетное чувство.

Когда Крышеглаз, удовлетворенный фиолетовым, жёлтым и оранжевым, отошел от шара, все гномы посмотрели на меня. Я пожал плечами и коснулся шара.

И… Ничего. Только черный цвет и стук сердца.

Все молчали. Шмебьюлок нахмурился и пнул шар, но ничего не изменилось.

— Не понимаю.

Тут я понял, что стучит не сердце. Моей мелодией был стук.

Бам. Бам. Бам.

Я убрал руку с шара и молча прошел на балкон, захватив с собой бутылку вина.

Через полчаса ко мне притопал Шер.

— Что такое, Саша Шар не загорелся. Я не понимаю. Может, это какая-то ошибка в расчетах
— Ты спрашиваешь у меня
— Да. Потому что я знаю, что не мог допустить ошибки.

Я посмотрел на чёрное звёздное небо.

— Ну да, я равнодушен. Я слишком привык к тому, чтобы блокировать эмоции.
— Так не блокируй.
— Семь.
— Что
— Семь человек были мне близки. Забавная ирония судьбы. Стоило им умереть, и явились вы. Как их души.

Шер внимательно смотрел на меня. Он был… Растерян

— Знаешь, я до сих пор вижу своих близких
в вас. Отец, мать, брат, Кристина, Слава…
И ещё трёх. Тех, кто всегда был рядом. Они погибли слишком резко. Мне пришлось закрыть себя. В ином случае я бы сошел с ума.
— Ты никогда не говорил об этом.
— Мне не нужно выплескивать эмоции.

Я посмотрел на Шмебьюлока и улыбнулся.

— Их у меня нет.

Он испуганно отшатнулся и забежал в квартиру. А я отпил из бутылки.

Ах, Белоснежка. Равнодушная ты сука.

Тут что-то блеснуло под ногами. Я поднял это что-то и понял — шар. Молчащий, чёрный шар.

Но тут в его глубине загорелся синий огонек. А затем он превратился в пожар.

И заиграла музыка.

Я заплакал. От этой мелодии нельзя было не заплакать. Это была мелодия моей души, моя жизнь, превращенная в музыку.

А затем шар утих, и огонёк исчез, оставив после себя маленькую оранжевую искру. Может быть. Когда-то…

Значит Белоснежка обретёт счастье…

БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ

Источник