Истории из жизни реальных людей
во Франции до сих пор издают и очень любят. Графиня начала книги писать в 57 лет для своих внуков; их было двадцать. А до этого рассказывала истории своим детям — их было восемь. Детей графиня очень любила и баловала. Устраивала музыкальные вечера, представления, сочиняла сказки для них. Она жила любовью к детям. И была отличной мамой и бабушкой.
Она была русская, графиня де Сегюр; Ростопчина. Это ее папа-генерал сжёг Москву при вторжении Наполеона. А мама тоже могла запросто что-нибудь сжечь. И ей бы ничего за это не было, я так думаю. Сама графиня де Сегюр о матушке почти не писала, но ее сестра оставила некоторые воспоминания о детстве.
У графини де Сегюр была странная привычка укрываться газетами. То есть, использовать их вместо одеяла; это в детстве маменька не давала детям тёплых одеял. И они спали при открытых окнах, — чтобы не изнежились. Умненькая графиня тайком укрывалась газетами. От них гораздо теплее! Вот и привыкла. И ещё детям не давали пить между приемами пищи. Чтобы они не изнежились. Маленькая графиня нашла выход — она пила из собачьей миски тайком. Если уж жажда становилась невыносимой. Ещё маменька порола детей розгами. Чтобы они не изнежились. И лишила еды — тоже с этой целью. Запрещено было также прикасаться к маменьке руками. Обнимать и дотрагиваться. Чтобы дети не изнежились, естественно. Можно было отвечать на вопросы, находясь на почтительном расстоянии. Это можно. Это разрешено. Учтиво отвечать на вопросы маменьки.
И ещё много всего было, очень странного, мягко говоря. На мой взгляд, по маменьке сумасшедший дом плакал. Или исправительное учреждение, где с ней следовало обращаться так же, чтобы она не изнежилась…
Но вот так прошло детство будущей детской писательницы.
И она не свихнулась, не ожесточилась, не стала всем рассказывать о душевных ранах. Толку-то Только обсуждать начнут и сплетничать.
Она стала совсем иначе относиться к своим детям. Она усвоила урок жизни; очень жестокий урок. Но она его правильно поняла. И стала совсем другой матерью и бабушкой.
А дети ее любили. И не изнежились; многого достигли в жизни. Дети ее и по сей день любят; другие дети. И читают добрые весёлые истории даже не подозревая о том, каким на самом деле было детство автора.
Нежное сердце и добрая душа остаются такими же. Даже если пил из собачьей миски и газетами укрывался после побоев.
Не всегда жестокость порождает жестокость. А выбор всегда есть.
Анна Кирьянова