Звонила мама. Я слушал. Она говорила.
«Сегодня он опять потянул меня на море Море, конечно, чудесное, но с ним — это же туда-сюда пешком. А сколько я могу пешком.. Так назад я уже не могла. Но ты бы видел, что он мне устроил!
Я говорю: — У меня нога!
А он мне: — Это семь шекелей!
Ну так я встала, и ни с места. Ты ж меня знаешь.
В общем, поехала я за семь шекелей. А он — за семь — пошёл пешком.
И что ты думаешь, через полчаса звонит:
— Где ты!
Не в смысле: «где я», а в смысле: «где он!». Представляешь, ему захотелось срезать, так он заблудился. Сто лет ходит этой дорогой, а сегодня вдруг решил срезать.
Я, как услышала, обмерла.
Представь, я тут — уже блинчики жарю, а он там — потерялся.
— Где ты — кричу.
А он не знает.
— Людей спроси!
— Тут никого! — говорит.
— Осмотрись, что видишь!
И он бросает мне трубку.
Я тут — жарю блинчики, места себе не нахожу, а он там — бросает мне трубку!
— Стой! — перезваниваю. — Я уже иду!
Бросаю сковородку, и бегом.
Но тут перезванивает он.
— Ты куда! орёт. — Я ж не знаю — где я!!!
Представь, я ради него блинчики бросила, а он мне «ты куда».
— Стой! ору ему. — Не двигайся! Я иду — где ты срезал!
— Но ты же не знаешь, где я срезал!
— А где ты уже мог срезать! кричу я, бросаю трубку, и бегом.
— Стой! перезванивает он. — Замри и ни шагу! Иначе тебя не найду!
Представляешь Это кто кого тут ищет!
— Себя, орёт, — найду! А тебя уже нет!
И опять бросает мне трубку.
Я перезваниваю ему уже на бегу.
— Где ты!!!
А он отвечает, что уже знает, что нашёлся, и спрашивает: «Где я».
То есть, уже не «где он», а «где я»!
А я уже и сама не знаю Дома какие-то, пальмы Я таки где-то срезала.
— Где ты орёт он мне. У людей спроси!.. Осмотрись, что видишь!
И тут я бросаю ему трубку, точно, как он мне!
Представляешь, как на море сходили!»
© Эдуард Резник