Сукин сын

Больше всего на свете любил Кешка прижаться к теплому маминому животу, свернуться калачиком, закрыть глаза и помечтать. Даже вечно голодные братья и жалобно пищащие сестры не мешали. Кешкины мечты были просты: хотелось пробраться в избу, залезть на жаркую печку и там под толстым ватным одеялом согреться.

Нынешняя зима выдалась суровой — полуразвалившаяся будка от холода не спасала. Ночами Кешка слушал протяжный вой ветра и крепче жался к матери. Зима лежала на полях, носилась по улицам, выла в трубах. За забором, окружавшим избу, Кешка видел лишь какие-то смутные прутья, сквозь них слабо вырисовывались далекие крыши, нахлобученные, точно шапки, на низкие домишки. А еще дальше — между белым снегом и темным небом — тонкую полоску зари.

Зато с утра, когда братья затевали игру, ночные страхи забывались, Кешке становилось жарко и весело. Точно с цепи сорвавшись, носился он по блестящему молодому снегу, хватая его ртом. Мороз и ветер отступали, а сердце ширилось.

О чем мечтал Кешка О конфетах! Однажды он откопал одну за домом. Принюхался пахнет вкусно, съел и чуть язык не проглотил. С тех пор каждое утро в поисках вкуснятины отправлялся за дом, куда хозяйка выбрасывала отходы.

Молока с каждым днем становилось меньше — аппетит рос со щенками, а мать всё худела. Когда Кешка скулил, тыча носом в горячий живот, собака ворчала и отпихивала его в сторону. Кешка ходил голодным, но клянчить еду у хозяйки, как это делали остальные, боялся.

Хозяйку Кешка остерегался: не любил ее резкого запаха и мрачного лица. Когда под вечер пьяная, она возвращалась домой, ругаясь, Кешка прятался в будке. Иногда, в хорошем настроении, женщина подходила к его убежищу и звала:

— Кешка! Кешенька, иди сюда!

Но Кешка сильнее вжимался в стену, прячась за мохнатым боком матери. Это приводило хозяйку в бешенство: она колотила по будке ногами, отчего щенков била мелкая дрожь.

Иногда женщине удавалось выманить голодного Кешку хитростью — миской с горячей едой. Он выходил из будки робко, ступая с осторожностью. Тогда хозяйка хватала его, прижимала к себе крепко и что-то спрашивала шепотом. Кешка сидел смирно, не рычал и немигающим взглядом смотрел ей в глаза. Женщина свирепела и била его, ругаясь и плача. Кешка вертелся, как щепка, попавшая в водоворот, пытаясь ускользнуть и спрятаться. Мать пыталась защитить Кешку, но цепь была короткой.

Однажды во двор пришли чужие люди. По привычке Кешка полез в будку, но люди прошли мимо, его не заметили. Долго ходили они по дому, о чем-то говорили с хозяйкой. В тот день она была трезвой и с униженной гримасой заглядывала им в глаза.

Люди вышли из избы и, скрипя по утоптанному снегу валенками, стали осматривать двор. Что-то подсказало Кешке: бояться не надо. По праву хозяина он вылез из будки и устрашающе тявкнул. Это произвело сильное впечатление. Одна женщина схватилась за сердце, а хозяйка жалобно зашептала что-то, размазывая по грязному лицу слезы.

А потом Кешку завернули в колючее, пахнущее чужим одеяло и понесли куда-то. Кешке казалось, что сердце у него сейчас взорвется и остановится. Он плакал, скулил, не понимая, почему его уносят от матери. А та рвала цепь, с оскалом бросаясь на людей.

Кешку посадили в машину, но и там он не умолк, отчаянно царапая стекло. Женщина в шубе взяла его на руки и сунула в рот бутылочку. Голодный, забыв обо всем, набросился Кешка на угощение. Коровье молоко отличалось от маминого, но тоже было вкусным. Пока Кешка ел, на его нос падали соленые капли. Это плакала женщина в шубе. Кешка наелся и в неестественной позе уснул.

Когда он проснулся, вокруг собралось много незнакомых лиц. Ни любопытства, ни сочувствия нельзя было прочесть на этих лицах. От испуга Кешка вздрогнул и потом уже все время дрожал нервной дрожью.

— Типичный случай «Синдрома Маугли», — сказало степенное лицо с глубоко сидевшими глазами. — На вид мальчику четыре года. Как, говорите, его имя

— Иннокентий, — ответило другое лицо. Иннокентий Иванович Серко.
Кешка не узнал своего имени.

— Точная дата рождения не известна, — продолжало лицо, произнося каждое слово с особым ударением. — В загсе рождение ребенка не зарегистрировано, а сама мать не помнит.

Кешка заметил, как первое лицо изменилось, став вдруг мрачным. Он узнал это выражение. Сверкнув глазами, рванулся на пол, забился под кровать и зафыркал оттуда, как разъяренный волчонок.

— Оставим его, пусть освоится, — сказало мрачное лицо, вставая и делаясь равнодушным. Завтра пусть его осмотрит психотерапевт. Кстати, вы обратили внимание, коллеги, как он поджимает верхние фаланги пальцев Это он коготки имитирует.

Вечером, когда снег заблестел, а палата приняла серый оттенок, из-под кровати вылез похожий на настороженного волчонка мальчик. Он встал на четвереньки и, вытянув губы трубочкой, завыл.

Всем существом понимал Кешка: домой возврата нет, чья-то чужая, огромная воля привела его сюда, и нет силы, чтобы вернуться назад.

В мире людей ему было страшно и одиноко без любящей мамы…

Мой рассказ основан на реальных событиях, произошедших в 2009 году в Алтайском крае. Этот случай не единичен.
(с)Анна Никольская

Источник