Кулисики

— Кулисики.
Кто-то настойчиво теребил Укуркина за штанину и бубнил детским голосом, отвлекая его от раздумий.

Укуркин должен был денег. Много. И господа, которым он задолжал, были крайне нетерпеливы. Вот только большую часть товара, которую надо было продать, он не продал, а скурил. Естественно, Укуркин винил всех подряд, кроме себя, но денег это нисколько не прибавляло. А удивительнее всего было то, что он сейчас не мог думать ни о чём, кроме ещё одного косячка.

— Кулисики, — настойчивее повторил голос и снова дёрнул за штанину.
Укуркин опустил голову. Перед ним стоял пацан лет четырёх-пяти. То, что это пацан, Укуркин понял лишь по отсутствию косичек и бантиков, настолько неоднозначными были его внешность и одежда. В одной руке он сжимал игрушечную формочку, а в другой — горсть песка. Он протянул обе руки Укуркину и произнёс:
— Кулисики.
— Чё надо
— Кулисики.
— Кулисики
— Кулисики.
— Шикарный диалог. Ладно, давай сюда.

Укуркин взял формочку. Ребёнок насыпал в неё песок и показал на асфальт.

— Ку…
— …лисики. Я понял. Хватит уже повторять.
Пацан послушно замолчал. Укуркин нагнулся и ловко припечатал формочку к земле. Со лба свалилась зажжёная самокрутка.

Словно в замедленной съёмке, Укуркин смотрел, как, медленно вращаясь в воздухе, падает косяк, закручивая петли ароматного дыма. Парень ещё не успел ничего сообразить, но организм среагировал моментально, и косяк упал на подставленные ладони. Укуркин минуту пялился на самокрутку, пока не обжёг пальцы.

— Чт… Как!
— Кулисики.
— Кулисикиии, — зачарованно повторил Укуркин, затягиваясь.
— Кулисики, — сказал пацан. Его взгляд в этот момент мог сравниться с взглядом тибетского мудреца. Он поднял формочку и под ней оказалась точная копия косяка в руках Укуркина. Налетел ветер, и, вместе с песчинками на земле, стала таять недокуренная самокрутка.

В голове Укуркина что-то щёлкнуло, мозг заработал, как никогда раньше. «Я думал про косяк — появился косяк, — размышлял Укуркин. — А если я буду думать про деньги» Он повернулся к ребёнку. Пацан азартно ковырялся в носу.

— А можно я…
— Кулисики
— Ага. Кулисики.
— Кулисики, — сказал пацан, вынимая палец. Слово прозвучало, как «ну, попробуй». Похоже, Укуркин уже начинал понимать незамысловатую речь пацана.

Он снова взял у ребёнка формочку. Пацан протянул вторую руку и насыпал в неё горсть песка. Откуда он взял песок, Укуркин так и не понял: кругом был асфальт, а ближайшая одинокая клумба виднелась метрах в тридцати от них.

Удивляться было некогда. Укуркин замер, представляя чемодан, набитый деньгами. Аккуратно перевернул формочку и положил на асфальт.

Чемодан больно ударил Укуркина по макушке и упал прямо перед ним. От удара крышка приоткрылась и сквозь щель Укуркин увидел толстые пачки денег.

Парень схватил чемодан и прижал к себе. Мысли лихорадочно скакали в голове. «Это ж сколько всего можно сделать! Это ж…»

Из чемодана посыпался песок.

Укуркин посмотрел сначала на быстро таявший чемодан, потом на копию из песка, уносимого ветром, и, наконец, на формочку в руках ребёнка. Он резко выхватил игрушку из детских рук и побежал к клумбе.

«Деньги ещё сделаю. И машину. И мешок самокруток. Нет. Вагон самокруток! Но сначала избавлюсь от этих чёртовых мафиози!»

Укуркин подбежал к клумбе, упал на колени и набрал земли в формочку. Кто-то с силой дёрнул его сзади за рубашку. Он обернулся и увидел пацана.
— Как ты так быстро…
— Кулисики! — Грозно перебил ребёнок.

Он бросил в Укуркина горсть песка и накрыл сверху формочкой. Последним, что почувствовал Укуркин, был бесконечный холод открытого космоса.

Двое амбалов вылезли из иномарки и стали озираться вокруг, явно ища кого-то. Различить их можно было только по волосам: у первого они были, а у второго — нет.
— Ну и где этот муд…
Кто-то дёрнул лысого за штанину.
— Кулисики.

© А.Д.

Источник