Я строил ковчег. Меня не зовут Ноем, но я его строил.
Дочка сказала: «Надо срочно!». Я спросил: «Что за потоп».
И она закричала:
— Ты слышишь, он не хочет! Я так и знала, что он не захочет!
«Ты что, — не можешь сделать ребёнку ковчег! прогремел голос сверху. Сделай ей в школу ковчег!»
— Но почему я уподобился я ветхозаветному предшественнику.
«А кто! громыхнуло вновь. — Здесь и так всё на мне, а ты не можешь даже такой мелочи! Сделай ей на завтра ковчег!».
— На завтра!!! Ной же его сто лет строил!
— Не ной! Ты не Ной!
И я стал думать.
Дочка ходила за мной по пятам.
— Я помогу строить, горели её глаза и дрожали руки. Только скажи, что ломать.
— Обычно, — говорю, — суда строят из дерева…
— Он говорит — надо дерево! — крикнула дочь.
«Какое тебе ещё дерево, Робинзон! — грохнуло сверху. — Сделай ребёнку обычный ковчег!»
Я стал ходить по кухне, и думать.
— Тогда, хотя бы картон…
— Ему нужен картон!
Вниз по ступенькам скатилась коробка из-под туфель.
Я покрутил её в руках.
— Это будет рубка
— Он хочет что-то рубить!
«Что ты там собираешься рубить, рубака! Сделай ребёнку обыкновенный ковчег!».
Тогда я начал думать: «чем закрепить».
Отыскав чем, и откупорив, я проговорил:
— Не помешала бы закуска.
— Что — переспросила дочь.
— Глина! — говорю. — Нужна глина!
Дочка передала просьбу наверх, и оттуда слетели — упаковка глины и приличный шмат пластилина.
— Хорошо, — налил я себе крепежа. — Этим мы обмажем рубку. Осталось сделать каркас.
— Ты слышишь, — взвыла дочь. — Он не собирается делать ковчег! Он делает каркас!
«Какой ещё баркас Сделай ребёнку ковчег!!»
И я начал закреплять сильнее.
— Он пьёт! — зычно докладывала дочь.
«Покараю!» предупреждал голос.
— Ной тоже пил! возражал я, и шептал дочурке: — Сдался тебе этот ковчег! Давай, возьмём дом Барби, и пусть плывёт со всеми тварями!
Дочь разрыдалась.
— Он хочет
— Тихо!
— Он сказал
— Тихо ты!!
И тут меня осенило.
— Бинты! выкрикнул я.
«Что ты себе уже оттяпал» язвительно поинтересовался голос.
— И гипс!
Дочка рванула наверх, принесла необходимое. Работа закипела.
— Мни глину! приказывал я ей, а сам пересыпал бинты гипсом, скучивал колбасками и макал в воду.
Верфью нам послужил кухонный стол.
Облепив гипсовой марлей туфельную коробку, я удовлетворённо крякнул. Затем, налил, и крякнул ещё.
— Прекрасно! залюбовался я получившейся лоханью. То, что надо!
— Это ковчег ахнула дочь.
— Мни глину!
Бинты быстро закончились. Лохани же по-прежнему не доставало кормы и носа.
Думать было некогда — гипс засыхал.
— Эврика! разорвал я кухонное полотенце и обмазал лоскуты быстро засыхающим гипсом.
Лохань стремительно превращалась в корыто.
— Это ковчег! приставала дочь. Вот это ковчег!
— Мни глину!!
Намешав в ведре алебастр, я придал судну обтекаемую продолговатость. Глина пошла на отделку.
Ваяя, как бог, и не чувствуя под собой ног, я напевал: «Врагу не сдаётся наш Ноев ковчег!»
— Что это ахала дочь.
— Киль!
— Он тут вылепил какой-то киль!
«Убери немедленно — ребёнку это в школу!»
— Мни!! плевался я, ломая об колено разделочную доску. Мни тихо!!
Из обломков доски, получилась отличная палуба. Я обмазал её глиной и сушил феном. Ковчег присох намертво.
При отрывании его от верфи, выломалась столешница.
— Прекрасно! залюбовался я. — То, что надо!
И удовлетворённо крякнув, прилепил к плоскогорью этикетку: «АРАРАТ». Опустевшую бутылку приспособил мачтой. И принялся за тварей.
Ну, твари! шипел я.
«Покараю!» предупреждал голос.
Дочь мяла, я — творил. Твари выходили отменными.
— Это бегемот спрашивала дочь.
— Кролик, пыхтел я.
— Это слон
— Мышка!
— Почему же у неё хобот
— Это киль!!
— Он тут опять вылепил свой киль! орала дочь.
И сверху гремело:
«Убери немедленно — ребёнку это в школу!»
— Теперь нужен Ной с кодлой! проговорил я, когда с тварями было покончено.
И сверху немедленно посыпались: Барби, Кен, Тодд, Мидж, чернокожая Кристи, Пи-Джей, и милашка Бекки в инвалидной коляске. Ей я сходу прилепил бороду и штурвал для солидности. Барби же — усадил на киль. Мышка-слон не возражал.
— А где же оливковая ветвь насупилась дочь.
— Вот! — выкрикнул я, и, усыпав палубу «лаврушкой», изрек, наконец, «Аллилу-уя!».
После чего разверзлись хляби, и разразилась буря.
«Что-ты-наделал!!» грянуло надо мной.
И я отдал концы.
© Эдуард Резник