Истории из жизни реальных людей
Однажды я стал жертвой сексуального насилия. Август. Мне исполнилось шестнадцать лет. В ту пору я был юным Адонисом, когда и зубы, и пресс, и вся голова в волосах. Подвижным таким парнем с бронзовым пермским загаром на дивном эпителии. И вот зашёл я как-то к приятелю Гоше. Гоши дома не было, зато дома была его тридцатипятилетняя мама в коротком халатике после двух бокалов вина. Напоминает порнофильм, не так ли Все порнофильмы глубоко документальны, запомните это.
Мама, которую звали Даша, начала кокетничать и передвигать ножкой в тапочке с котятами. Предложила зайти в гости, попить лимонада, потому что жара и всё такое.
Чтоб вы понимали, в шестнадцать лет я выглядел так же, как сейчас (плюс зубы, волосы, пресс, не забывайте). Плод акселерации. Потом все одноклассники вымахали, а я остался очаровательных наполеновских размеров.
Мама Даша не знала, что уже год я живу в общаге с восемнадцатилетней девушкой, лимонаду предпочитаю водку и вообще привык брать женщин нежным нахрапом, скользить губами и вести себя, как Микки Рурк во всех своих фильмах.
Короче, зря мама Даша села передо мной ножка на ножку и заговорила с придыханием. Я таких вещей не понимаю. Я далек от вертикального флирта, исключительно горизонтальный признаю — подошёл, стянул футболку (свою), обнял за шею, приподнял, впился в губы. Как человек, живущий с девушкой, я поступил дурно. Как мужчина — правильно. Некоторые женщины не способны постигнуть эту диалектику до глубокой старости. Умение тасовать свои амплуа, как катала колоду карт, всегда было моей сильной стороной.
Мама Даша на поцелуй ответила. Её опытный тридцатипятилетний язык мог посоперничать нежностью с моим шестнадцатилетним. Я поволок женщину в кровать. На полпути она вдруг напряглась и оттолкнула меня в грудь. Нравственные шоры победили чувственность. Я наблюдал смерть Эроса. Неизбывная печаль.
— Уйди!
— Мама Даша, у меня стоит, как каменный. Ты чё начинаешь-то
— Уйди немедленно!
— Не кипишуй. Сначала завела, потом заднюю сдаёшь. Насилие просто какое-то!
— Уйди. Ну, пожалуйста…
Мама Даша тяжело дышала и смотрела на меня дикими глазами. Ушёл. На дне рождения Гоши потом как-то двусмысленно было, но я это пережил.
Павел Селуков