Истории из жизни реальных людей
Особенно хорошо брали пироги в мясном павильоне. Один дюжий детина — двухметрового роста мясник — купил у меня последние три пирожка и стал с аппетитом жевать. Тут я заметила на его руке чуть выше кисти, жуткого вида шрам, рука в том месте словно обожженна кислотой. — Откуда это у вас — спросила я.
— От подарка отказался вот и наказан был, — ответил мясник.
Я не тянула его за язык, но настроение у него было хорошее, а, может, пирожки вкусные, и он, жуя, стал рассказывать.
«Я часто езжу по селам, скупаю там свиней, там же их обрабатываю, а сюда везу готовые туши. Довелось мне в декабре заехать в село Ордо-Васильевка (Днепропетровской области). Для того чтобы все разузнать, дня не хватило, и я попросился к одним людям на квартиру. Приехал я туда четвертого декабря вечером и решил сразу же с утра идти по селу. «Не ходил бы ты завтра по своим делам, паренек», — сказала мне хозяйка. «Почему это» — спросил я. «День плохой», — ответила туманно хозяйка. Я не придал этому значение. Мне время было дорого.
Утром у меня все сложилось удачно, я купил трех свиней и провозился с ними почти до ночи. Довольный я шел домой (на квартиру) и тут увидел сидящую у дороги старуху. Она беспомощно барахталась на земле. «Помоги, сынок, я ногу подвернула», — всхлипнула бабушка. Я подхватил старушку под руки и поставил на ноги. «Проводи меня домой, я рядом живу», — попросила бабка. Я довел ее до бедного домика, в котором не было даже газового отопления и света. «Спасибо тебе, сынок, я тебя отблагодарить хочу». Бабка, порывшись в старом шкафу, вытащила на свет божий золотой браслет. Даже при свечи было видно, что вещь дорогая и старинная. «Бери, сынок, носи. Сын у меня умер давно, а браслет всегда передавался по мужской линии». Она ловко надела браслет мне на руку. Я уже выходил из ее дворика, как подумал «Зачем мне последнее у бабки забирать. Пусть хоть на хлеб его обменяет». Я снял браслет и бросил его ей в старенький почтовый ящик.
Ночью старуха мне приснилась. Она была очень зла, кричала и ругалась. «Подарком моим побрезговал! Не будет спуску теперь. Все равно ты его у меня взял и работничков моих заберешь», — вопила бабка. Утром я проснулся от боли в правой руке. Рука распухла и покраснела в том месте, где был браслет. Я рассказал все хозяйке дома, где жил. «Говорила я тебе не ходи по селу. Ты старую Ульяну встретил. Ведьмой она была. Чего только, гадина, не вытворяла: и коров портила, и скотину изводила, и привороты-отвороты делала. К ней всегда приезжали дурочки городские дела темные «стряпать», на то она и жила. «Как «жила» А сейчас» — моргая глазами, спросил я у хозяйки. «Умерла она пять лет назад, пятого декабря, — ответила женщина. Умерла, а дар свой не смогла никому передать. От нее все в селе шарахались, даже дочь с внуками в город уехала. А, как же ведьме умереть-то, дар свой не передав Ее крики на все село слышны были, а люди, как мыши, тогда по домам прятались. Наконец-то нашли ее мертвую во дворе, похоронили, а она теперь каждый год пятого декабря по улице бродит, непокаянная душа. Дарила тебе что» Я, еле отдышавшись, просипел про браслет. «Вот беда-то. Колдовать теперь будешь, и работничков чертей своих иметь будешь. А не будешь работничкам дела задавать, в могилу сойдешь раньше времени». Я бежал с села, надеясь, что вся эта чертовщина, в которую я не верил, отстанет от меня. Но не тут-то было. Ночью какая-то тварь душила меня и скулила. «Чего хочешь» — спросил я. «Работу дай. Что делать мне, чего хочешь» — ответила мне тварь. «Попугая хочу большого, говорящего», — ответил я. Проснулся в холодном поту. Было три часа ночи. Я попил воды и снова лег спать.
Утром моя жена визжала на кухне от восторга. К нам в форточку залетел самый настоящий красный ара. Я глаза выпучил. Откуда мог взяться среди зимы бесхозный, шикарный, дорогой попугай Жена тот час побежала в магазин за кормом и клеткой, а я стал обзванивать соседей и знакомых: не терял ли кто птицу Попугай оказался ничейным.
В тот же вечер я снова поехал в Ордо-Васильевку. «Права ты хозяйка насчет ведьмы, но не хочу я этого дара. Что делать-то» «Кол надо вбить в ее могилу, да чертополохом засеять землю, а тебе в церковь надо сходить». «А чего же вы раньше этого не сделали», — поинтересовался я. «Да не хотелось с нечистью связываться. Нас ведь беда обошла стороной, а тебя нет». «Что ж мне в могиле рыться» — спрашиваю. «Возьми штырь железный метра три и забей в могилу весь, муж мой с тобой пойдет для подмоги».
Я не верил сам себе, но распухшая рука, ночные кошмары и, главное, ничейный попугай доказывали мне, что это не сон и не бред. Вечером я с хозяином дома пошел на старый погост. Могила была заброшенной, и я стал тихонько вколачивать в нее принесенную арматуру. Вскоре послышался глухой звук, а потом арматура задрожала в моих руках. Глубоко под землей что-то происходило. Я все равно довел начатое до конца, хотя и испугался до одури.
В тот вечер напился до беспамятства, чтобы спать «мертвым» сном. Жена позвонила мне утром на мобильный телефон, и со слезами сказала, что попугай взбесился: вылетел из клетки и исчез без следа. Жена была расстроена, а я рад безмерно. В дурацкую историю влип, но и отделался почти легким испугом. Теперь я всем доволен. Занимаюсь свиньями и коплю деньги на подарок жене.
— Да, кстати, спасибо за пироги», — сказал мясник, доедая последний.
— А какой подарок спрашиваю.
— Хочу купить попугая».