Истории из жизни реальных людей
Жили-были два приятеля, обычные мальчишки с московской окраины. Гошка и Кешка. Хулиганистые, загорелые, лопоухие, с выбеленными солнцем волосами. Вместе пропадали на улице дотемна, покуривали за сараями, гоняли голубей, ловили головастиков в лужах. У обоих в семьях было редкое счастье — отцы вернулись живыми со страшной войны.
На этом сходство заканчивалось. Хоть и считалось в то время, что все равны, но негласное социальное расслоение существовало. Родители Гошки приехали на строительство завода из дальней глухой деревни. Жили сначала в бараке, потом получили на всех комнату в ведомственной коммунальной квартире.
Отец войну прошел рядовым, в мирной жизни был разнорабочим. Мать — тихая неказистая женщина, миниатюрная, как подросток, трудилась на какой-то незаметной должности. Уборщицей или сторожихой — что-то из этой серии.
Учился Гошка плохо, даже оставался на второй год. Сестрица его тоже звезд с неба не хватала, на уроках откровенно скучала и обладала внешностью типа «красит только юность».
Пределом мечтаний Гошкиных родителей было дотянуть отпрысков до 8-го класса и пристроить к какому-нибудь ремеслу. Жили они вообще тихо, как все.
Из общей картины выбивался только старший сын, уверенно шагающий криминальной дорожкой, из-за его уличных приключений участковый был частым гостем в доме.
Кешке же учеба давалась легко. Он много читал. Мечтал о карьере военного летчика. Жил с родителями и двумя сестрами в отдельной квартире.
Отец до войны был секретарем райкома, в армию призвался офицером. На фронте тоже не затерялся, воевал геройски, получил орден.
На гражданке красный командир семейные бразды правления полностью передал супруге. Чопорная и властная женщина, она не скрывала того, что «из бывших», очень любила вспоминать, как был устроен быт в доме отца-льнопромышленника. Держала детей в строгости, а хозяйство в порядке. Дочерей, миловидных хохотушек, одевала красиво (что по тем временам было непросто) и хлопала по спинам тяжелой рукой, чтобы держали горделивую осанку.
Кешку, в случае необходимости, порола отцовским ремнем собственноручно.
Годы шли, дети росли. Выросли и никаких сюрпризов не преподнесли. Гошка отслужил срочную и продолжил рабочую династию. Брат его ожидаемо сел в тюрьму. Сестра трудилась на ткацком комбинате.
Кешкины сестры закончили ВУЗы, в своих студенческих компаниях нашли женихов, с одобрения родителей заключили браки.
Герой наш, как и планировал, поступил в военное училище. Приезжал на побывку к родителям в курсантской форме — ясноглазый подтянутый красавец. Все окрестные барышни млели. А их мамаши заводили разговоры с Кешиной матерью о том, что неплохо бы породниться.
Та некоторое время терпела, а потом весьма прямолинейно объяснила, что даже первые девки района ее Иннокентию неровня. Видимо, она прочила в жены сыну генеральскую дочку, не меньше. За глаза ее, кстати, так и называли — Генеральша.
Кеша мужал, не подозревая, какие страсти вокруг него кипят. Мать стояла нерушимой стеной, защищая любимчика от всех посягательств. А тот однажды в увольнении пошел на танцы и там познакомился с Алевтиной. И пропал.
Девушка отвечала всем его представлениям об идеальной подруге жизни: эффектная, строгая, знающая себе цену. Работала, училась в институте на вечернем. Кеше в ней нравилось решительно все.
Будущая свекровь восторгов сына не разделяла: семья простовата, отец погиб на фронте, мать-портниха одна растила пятерых сирот. Но придраться было не к чему. И сама невеста, и вся ее родня были, что называется, приличными людьми. Сыграли скромную свадьбу. И с супругой отбыли к первому месту службы.
Жили они внешне достойно. Родили хорошенькую здоровенькую дочку. Кочевали по гарнизонам СССР и стран Варшавского договора. Алевтина везде умела устроить быт, наводила уют даже в крошечных комнатках офицерских общежитий.
Со временем пришли звание, должность, материальный достаток. Только вот счастливой их жизнь назвать было нельзя. Словно червь яблоко, подтачивала семью черная ревность. И никакого повода Аля к ней не давала. Эта яркая красавица вела себя настолько безукоризненно, что никому в голову бы не пришло заподозрить ее в измене. Никому, кроме ее супруга. Ревность была похожа на болезнь. Она накатывала приступами — по самому нелепому и надуманному предлогу.
После скандала с угрозами, замахами рук и битьем посуды наступало затишье.
Заплаканная Алевтина объясняла мужу, как он чудовищно ошибся, тот тоже плакал, говорил, что не понимает, что на него нашло. И в сотый раз клялся, что больше никогда-никогда не позволит себе…
А потом пришла беда. Отметив тридцатилетие, Алевтина заболела. Сначала ниоткуда навалилась хворь со смешным названием «рожа». Протекала очень тяжело. Но от нее Аля не оправилась, а провалилась в более страшный недуг. Малоизученное заболевание крови, всего несколько случаев в стране.
За Алину жизнь боролись лучшие врачи республиканского госпиталя. У ее койки сутками дежурил профессор, для которого спасение пациентки стало делом принципа. Алина мама часами простаивала на коленях перед иконами. И сама больная боролась изо всех сил, думая только о том, что не имеет права оставлять дочь одну с отцом-неврастеником.
И они победили. Алевтина вернулась домой. Исхудавшая до состояния скелета, лысая, с облезшей кожей, но живая.
Постепенно все наладилось. Болезнь рецидивов не давала. Вернулась былая привлекательность. Даже скандалы не имели прежнего накала.
Алевтина с Иннокентием все-таки развелись, но случилось это уже после того, как упорхнула в самостоятельную жизнь их дочь.
А разведясь и разъехавшись по разным квартирам, они обнаружили, что никого роднее друг друга у них нет. Так и стали жить разными домами, но поддерживая теплые родственные отношения.
Вы спросите: «к чему вся эта семейная сага, где здесь мистика» А вот где.
Какое-то торжество они отмечали узким кругом: папа, мама, дочь. Приехала и Кешина матушка, давно овдовевшая, старенькая. Как водится, у немолодых людей, разговор зашел о далеком прошлом. Вспоминали знакомых, спрашивали, у кого как сложилась жизнь. Помянули и Гошку.
И тут бабушка засмеялась и рассказала то, о чем раньше не говорила, просто не придавая этому особого значения, считая ненужными деталями. Оказалось, что Гошкина мама, всегда поощрявшая дружбу сына с правильным мальчиком Кешей, смотрела на последнего как на будущего родственника. Просто спала и видела, как ее дочь войдет в престижную семью, бросит ткацкий станок и станет «офицершей».
Мечтала настолько горячо, что не могла молчать, делилась планами с товарками. Те и сдали подругу с потрохами, рассказав обо всем несостоявшейся сватье.
Как пытались образумить: мол, Кеша на дочку твою и не смотрит, ведь он вон какой видный, а твоя-то… не очень. И вообще он женился, забудь.
На что она отвечала: ничего, все равно мне зятем будет. Не жить ему с этой Алькой, не жить, помяните мое слово. Скоро, мол, все решится в нашу пользу.
А когда Алевтина умирала, как бы невзначай ловила ее свекровь на улице и все участливо расспрашивала, как больная себя чувствует. И все навязывала какие-то якобы чудодейственные травы, объясняла, как их заваривать и употреблять.
Генеральша травяные пучки из вежливости брала, но, придя домой, сразу отправляла в печь. Не подозревала подвоха, она вообще была материалисткой, а просто из брезгливости и недоверия к деревенской «медицине».
В истории этой, как и положено, есть мораль: на чужом несчастье счастья не построишь. А то и свое упустишь.
Старость Гошкиной матери была нерадостной. Оба сына имели проблемы с алкоголем и ушли из жизни раньше времени, не оставив потомства. Дочь тоже была бездетной. Замуж вышла, но, по слухам, неудачно.
А может, просто все так совпало. Кто знает…