Мёртвый сосед

Шепот телевизора успокаивает её перед сном: чужие голоса бормочут что-то, а она отключается под неразборчивые беседы персонажей кинофильмов, ведущих ночных шоу или новостей. Это – маленький ритуал. Такой же, как и у кошки: каждую ночь бело-рыжая Шелли задевает лапами хлипко прикрученный провод антенны маленькими пушистыми лапами. Утром Анна просыпается под звуки мерной телевизионной ряби.

Плотно задернутые шторы не пропускают солнечный свет. Первое, что она видит – белые и черные точки на старом, сделанном еще в Советском Союзе, телевизоре.

После привычно бросает взгляд на повешенного. На его выпученные глаза, свесившийся изо рта язык, отдающий могильной синевой, слипшиеся от пота седые волосы и еле заметно подрагивающие пальцы. На веревку, плотно привязанную к люстре.

За полгода проживания в новой квартире Анна успела привыкнуть к старому жильцу. Шелли тоже, но она, порой, становится под ним, шипит и пытается уцепиться когтями за призрачные штаны свисающего покойника.

С небольшим наследством, доставшимся от родителей, жилье без сюрпризов двадцатипятилетней Анне было не по карману. Суммы с продажи загородного домишки и старой отцовской иномарки хватило бы на однушку в бараке на окраине города. А эта весьма уютная за исключением мелких недостатков квартирка расположена в хорошем районе и не очень далеко от центра.

— Предыдущий владелец заболел лейкемией и скончался в этом году, — говорила ей риелтор, и на её полном морщинистом лице застыла гримаса идеальной коммерческой скорби. Достаточно правдоподобная, чтобы казаться естественной и при том не наводить на клиента жути.

Нехватка обезболивающих, проблема с получением медикаментов и суицид. Старая-добрая схема ухода из жизни тех несчастных раковых больных, у которых нет припрятанных миллионов за матрасом.

По непонятным причинам никто не хотел покупать неплохую квартиру. Люди приходили, осматривались, думали, что можно сделать с не видевшими перемен уже пару десятков лет ванной и кухней. Куда поставить увешанный магнитами холодильник и где расположить вешалку для полотенец. А потом заходили в спальню. Немой, беспричинный ужас парализовывал их на пару мгновений, а в горле потенциальных покупателей застывал каменный ком. Они сбегали, не объясняя причин и больше не возвращались.

Не каждый умерший становится приведением, иначе бы в каждом старом доме пустовало большинство квартир. Но этот ветеран – орешек крепкий. Болезнь не сломила бы его дух, если б не адские боли, стыд перед соседями за ночные, жуткие хриплые стоны и горечь за отечество, не способное обеспечить ему тихую старость и тихую смерть. Поэтому он ушел из жизни сам. Только по счастливой случайности внучка решила заглянуть к нему в тот самый скорбный день: иначе бы её бы встретил уже подразложившийся труп, а квартира пропиталась отвратительно сладковатым запахом гнили.

Это он рассказал Анне в день её въезда. Она сидела на только что привезенном диване, смотря на него полускучающими глазами и гладя распушившую хвост кошку. Тогда он еще мог говорить, несмотря на впившуюся в шею веревку. Энергия быстро покидает суицидников, дряхлых стариков и безумцев. Теперь все, что он может: кряхтеть после наступления полуночи и изредка выговаривать неясные слова. Кажется, имена. Возможно давно почившей супруги, кого-то из детей или внуков. Его родичи не захотели жить в этом месте, а цена из-за бесконечно долгих неудачных попыток сбыть злосчастную недвижимость заметно снизилась.

Выгода перевешивает очевидное неудобство в виде мертвого соседа. Люди чувствуют дискомфорт, когда боятся, а боятся, когда не знают, что именно их так напрягает, почему за стеной кто-то скребется, откуда раздаются леденящие душу всхлипы или из-за чего падают предметы без видимой причины. Анна знает: призраки существуют. Она видит их каждый раз, когда отправляется на работу или ходит в магазин за продуктами.

Видит с самого детства, и это давно её не волнует.

В детских сказках и подростковых книжках люди с необычными способностями – особенные. Избранные. Рожденные для великих целей и умопомрачительных приключений. Мальчики, которые выжили и девочки, которые ждали. Книги, мультфильмы, комиксы и сериалы навязывают им стереотип о том, что наличие необъясненного наукой дара сделает их жизнь яркой. Красочные битвы, могучие противники, сокрушительная победа и сладостная награда из всеобщей любви и звания героя-спасителя.

Анна раздвигает шторы, а небо за окном серое, словно налитое свинцом.

Способность видеть призраков роднит её, может быть, с кошкой, но никак не с супергероиней. Иногда она разговаривает с мертвецами, но редко: мало кто из потерянных душ сохраняет остатки разума с годами заточения на бренной земле. Однотипные звуки: стоны, смешки, шепоты. Кривые гримасы и бессмысленные фразы. Вот, что они из себя представляют. Анна рада, что родители покоятся в земле с миром, а не бессмысленно витают, став тенями, полупрозрачными копиями гниющих в земле людей.

Люди замечают за ней странности. Она долго смотрит туда, где другие ничего не видят. Иногда, не отличив мертвого от живого, извиняется при столкновении с пустым местом на улице. Подает милостыню уже давно изъеденным крысами бомжам, валяющимся возле облюбленных при жизни остановок. Здоровается с несуществующими бабушками, по привычке сидящими на лавке у подъезда.

В мире, где существуют ментальные расстройства, раздвоение личности, серийные маньяки, террористы, а фрики модны и популярны, Анну можно считать сравнительно нормальной.

Она не знает, сколько еще людей обладают такой силой. Существуют ли другие дары. Единственное, в чем она уверена – этих людей никто не видит. В передачах про экстрасенсов сидят ряженные клоуны, проделывающие банальные фокусы на радость толпе. Медиумы по дешевке, слышащие «голоса» из потустороннего мира, а на деле знающие лишь азы психологического манипулирования.

Человеку приятно услышать, что почившая мама его любит и прощает все былые ссоры, уходит с миром в душе.

А не: «Ваша мать сидит в кресле и сутками напевает песни из фильмов 50-х годов, потряхивая спицами для вязания в такт музыке. И больше ничего не делает. Возможно, она не помнит, что родила вас вообще»

Может, они, эти сверхлюди, скрываются в горах Тибета при буддистских монастырях, даруя мудрость монахам. Может, правительство ставит над ними опыты, держа несчастных где-то в сталинских бункерах, в американских военных зонах, в Тауэре под крики бессменных воронов. Или есть такие, как она. Те, кто используют телекинез, чтобы не вставать за пультом от телевизора. Те, кто предсказывают будущее, чтобы понять, брать ли завтра с собой на улицу зонт.

Те, кто видят мертвых людей, чтобы выгоднее купить жилье.

Анна работает в офисе пять дней в неделю. У неё есть пара подруг, с которыми можно выбраться куда-нибудь в выходные. Есть несколько дальних родственников, чьи имена она постоянно путает. Есть любимая бело-рыжая кошка с зелёными искрящимися озорством глазами и очень пушистым хвостом.

Высоких целей у неё нет. Детские грезы и желание покорить горы ушли в прошлое. Все её знакомые, мечтавшие стать знаменитыми актерами, певцами, космонавтами, художниками, пожарными и президентами, занимаются рутинной работой в пыльных офисах, магазинах одежды, супермаркетах или зарабатывают копейки фрилансом.

Анна видит мертвых с самого детства, и это давно её не волнует.

Она смотрит невидящими, сонными глазами сквозь свисающий с потолка труп. Она задумывается о чём-то своем, пока выпученные глаза старика безучастно смотрят на неё в ответ. Призрачный самоубийца быстро стал не более чем неприятным и шумным предметом интерьера. Вроде старого платяного шкафа, мерзко поскрипывающего от сквозняка.

Какая-то достойная внимания мысль приходит к ней в голову, и она сладко зевает, хрустнув затекшей шеей.

Пора покормить кошку.

Автор: Алла Булычева

Источник