ПОСЛЕДНЯЯ КНИГА В МИРЕ

 

ПОСЛЕДНЯЯ КНИГА В МИРЕ Спустя 5 тыс. лет после апокалипсиса Узкая дорога вилась среди высоких раскидистых папоротников, загораживающих обзор и скрывающих вымощенную камнями тропу уже в десятке

Спустя 5 тыс. лет после апокалипсиса

Узкая дорога вилась среди высоких раскидистых папоротников, загораживающих обзор и скрывающих вымощенную камнями тропу уже в десятке шагов от шествующей гуськом группы.

Ракнов такое неудобство не смущало. Никому из них и в голову бы не пришло расширить дорогу или вырубить заросли — память о постигшем сапсов апокалипсисе, запечатлелась в их умах на генетическом уровне. Потому, воплощая в жизнь постройки, научные идеи или изобретения, они старались как можно меньше изменять окружающий мир.

Нет, никаких достоверных сведений и документов с тех незапамятных времён не осталось — только память предков, каменные статуи и барельефы, да надписи на камне и металле, не дающие ясной картины прошлого, зато открывающие простор для фантазии.

Предшественники, как их жадные родичи-мартышки уничтожили всё, к чему дотянули загребущие лапки. Даже деревья. Хотя со времени катастрофы прошли тысячи лет, до сих пор те не растут на Земле. Лишь в Каменном заповеднике, хранимом ракнами старательнее собственной жизни в назидание потомкам, можно увидеть чёрные окаменевшие стволы, погибшие прежде, чем развеяться в пыль. Как прочие.

Иногда, правда, находят подземные убежища с предметами из дерева, но стоит в помещение пустить дух с поверхности планеты, как оставшиеся после сапсов жадные невидимые «едоки» начинают пожирать бумагу, мебель и даже ткани.

Из-за этих проклятых «едоков» ракны ограничены в выборе материалов и носят одежду только из кожи и шерсти животных, а богатые ещё из шёлка — хлопковая и льняная ткани истлевают за считаные дни. Книги делают из этих же материалов — получается дорого, потому в обыденной жизни приходится пользоваться глиняными табличками, а на тканях ведут хроники, записывают научные данные и чертежи.

— До сих пор у нас ни разу не получалось сохранить хотя бы одну книгу, оставшуюся после Больших, — семеня впереди группы, рассказывал почтенный кши-даас юным ха Был он очень старым — бархатистый, некогда чёрный пушок на его лице и теле давно уже подёрнулся серебристым налётом. — В этот раз просто невероятно повезло! Вы сами увидите: сапс с книгой сидит в прозрачном кубе, похожем на стеклянный. Пришлось вырезать его вместе с частью стены, чтобы не разбить…

Старик остановился — папоротниковые заросли закончились. Дорога привела их к обрыву — присмотревшись, можно было заметить вырубленные в камне ступени. Пересчитав молодняк и убедившись, что все на месте, он произнёс:

— Видите ступени Сейчас мы будем спускаться. Будьте осторожнее, они остались ещё от Больших — камень повреждён временем и эрозией. За мной!

Предупреждение было чистой формальностью: хотя, благодаря подстёгнутой сапсами эволюции, ракны далеко ушли от предков-енотов, их пятипалые ладони остались такими же цепкими. Даже если бы им пришлось спускаться по отвесной скале, после нескольких тренировок многие из них сделали бы это без страховки.

На дне расщелины оказалось прохладно. Кши Оррас, ёжась, дождался спуска последнего ха, которые даже в ситуации, требующей осторожности и внимательности не могли не суетиться как дети — подтрунивая друг на другом, и норовя подставить подножку.

Он их не осекал, наоборот, наблюдал с затаённой грустью, втайне завидуя такой беспечности. Как можно запрещать кому-то радоваться

Юность — пора глупости и полной свободы. И она должна таковой оставаться, ведь если в кого-то вкладывать ум насильно, ничего хорошего из этого не выходит. Сапсы считали, учиться надо на чужих ошибках. И что же

Дождавшись подопечных, Оррас взмахнул ладонью и проговорил:

— Уже почти пришли. Осталось недалеко. Смотрите под ноги: почва здесь неустойчивая. Из-за катаклизмов, случившихся по вине сапсов, многие подземные строения опустились ещё глубже. Если бы не землетрясение, мы бы ещё долго не обнаружили это логово.

Они снова двинулись вперёд, растянувшись цепочкой по дну ущелья.

Провал в земле — цель экскурсии, находился в нескольких десятках шагов от вырубленной в скале лестницы и выглядел огромной квадратной ямой, расчищенной и укреплённой изнутри, чтобы остановить дальнейшее осыпание.

Куб, о котором рассказывал кши, стоял на дне, под навесом, выглядящим, будто бы отлитым из жидкого камня. Три стены куба смотрелись стеклянными, четвёртая же, как и пол с потолком, каменной — очевидно, когда-то это место являлось частью большого убежища, от которого, после землетрясений и размывов подземными водами, осталось не так уж и много.

Ха, ещё на подходе завидев притулившийся к прозрачным дверям скелет, ускорились, и, толкая друг дружку, почти скатились в провал по каменной лестнице. Оказавшись внизу, бросились к цели наперегонки, стараясь занять местечко поудобнее, и облепили куб по всему периметру, упираясь носами в преграду, так напоминающую стекло, но отличающуюся на ощупь и звук.

Удачнее всего разместился Уррай — он добежал первым и теперь внимательно рассматривал книгу, лежавшую на коленях у сидящего спиной к дверям скелета. Остальные бросали на товарища ревнивые взгляды и пытались потеснить, но безрезультатно: тот прилип к гладкой поверхности так плотно, словно на его ладонях выросли присоски.

Солнечный свет в провал почти не попадал, но ракнам это не мешало — в сумраке их зрение привычно перестроилось и глаза засветились зеленовато-жёлтыми огоньками. Это позволяло различить обстановку куба: аскетичную мебель, странные приборы на стенах и столах, даже схематические рисунки в бумажной книге Большого.

Уррай, дотошно изучив и скелет, и книгу — для этого он даже опустился на колени и зачем-то поводил пальцами на уровне головы сапса — отвернулся от куба и подошёл к насмешливо щурящемуся Оррасу.

— Кши, а почему же мы зовём их Большими Этот сапс, если его поставить на ноги, окажется ниже Арная на две головы!

Среди суетящихся у куба ха снова наступила тишина — заинтересовавшись, те повернули лица к Оррасу и напряжённо застыли в ожидании ответа. Кто-то из юнцов хихикнул и пихнул коротышку , на которого указал Уррай. Тот заворчал, но больше для вида — по его позе и мимике было понятно: плевать ему, кто там что думает о его росте.

— Хороший вопрос! — довольно пригладив вибриссы, ответил Оррас. — Я бы мог напомнить, что наши предки были очень невысокими. Примерно, как нынешние обезьяны. Сказать, что когда из-за экспериментов сапсов они обрели разум, всё равно не сильно изменились внешне. Расти стали уже после катастрофы. Поэтому ракуны могли считать даже таких невысоких Больших, великанами. Ладно, не буду вас мучить. На самом деле, всё гораздо проще. Это детёныш.

— Детёныш — эхом пискнула Силлая — высокая худощавая ракна с красивым жемчужно-серым цветом короткой шерсти. — Но ведь у него же книга!

Последнее слово юная ха произнесла с восторженным придыханием, понизив голос и с трепетом косясь через плечо, чем вызвала улыбку у почтенного кши.

— Много ли мы знаем об укладе сапсов — вопросом ответил Оррас. — У нас есть только легенды, но насколько они правдивы Не забывайте, в те времена наши предки всё-таки были ещё совсем другими. Кто знает, может, этот детёныш стащил книгу у родителей. Разве вы не поступаете также, даже несмотря на страх наказания Катастрофа как метлой вычистила поверхность планеты — у нас мало находок, проливающих свет на жизнь Больших. Если бы не эксперименты над ракунами и некоторыми другими видами, не обретённые нашей расой многочисленные полезные мутации, на Земле не осталось бы никого разумного.

 

На какое-то время наступила тишина, лишь слышалось негромкое сопение ха, снова прильнувших носами к прозрачной преграде. Наконец, Силлая не выдержала и спросила, ткнув пальчиком в сторону книги:

— А вы сумели выяснить, о чём она

— Как же мы это сделаем, дитя моё Увы, с нашей техникой невозможно даже изъять этот куб, не потревожив книги. А тех надписей, что видно отсюда недостаточно, чтобы расшифровать язык.

— А рисунки — заговорил коротышка Арнай. — Они схематичные. Ведь это наверняка какой-нибудь учёный труд! Вот эта штука похожа на летательные аппараты сапсов. Как их описывают легенды.

И Арнай ткнул пальцем в прозрачную стену, указывая на заострённый вытянутый силуэт, напоминающий иголку. Остальные тут же заинтересовались и тоже стали рассматривать рисунок. Арнай же, встретился взглядом с кши и добавил, почти просительно:

— Вы же понимаете, что мы должны прочитать эту книгу Расшифровать Понять, что в ней Тогда нам откроются тайны сапсов и мы сможем полететь в космос…

—…уничтожить оставшиеся растения, себя и всю Землю! — хитро поблескивая глазами, закончил за него кши Оррас. Арнай, естественно, надулся и пожилой ракн примирительно добавил. — Не всегда знания несут пользу. Опаснее же всего мысль, что ты умнее предшественников, а значит их ошибки тебя минуют. К счастью, наша раса не столь агрессивна внутри вида, как сапсы. Есть надежда, что мы избежим их умственных болезней. Но я всё же думаю, что пользоваться опытом Больших плохая идея.

***

Город казался мёртвым. Мониторы на стенах показывали усеянные трупами мостовые, разбитые машины и гонимый ветром мусор — единственное движение на этих кажущихся застывшими картинках. Впрочем, нет: ещё и зелёный значок Биохазарда, мигающий в углу каждого экрана.

Роберт Стахов отвлёкся от созерцания мрачных пейзажей, взглянул на стоящую рядом растрёпанную женщину с заплаканным лицом и, с трудом разжимая стиснутые зубы, заговорил, вплетая в голос мягкие нотки, но то и дело сбиваясь на приказной тон:

— Рита, прошу вас… Оставьте свои бабские штучки. Вы же всегда были разумной женщиной. Подумайте сами, у нас просто нет другого выхода. Мы должны выйти туда. Иначе умрём. Да, шансов, что у них что-то получилось и вакцина уже готова, мало. Почти нет. Но если мы не сделаем это, всё равно умрём — вы, я и ваш сын. Как умерли остальные сотрудники. Поймите: вы обязаны это сделать. Вы ведь не желаете страданий собственному ребёнку И потом — мы можем и вернуться. Это лишь страховка на тот случай, если ничего не получится. Чтобы он не страдал.

Женщина заплакала в голос, зажимая рот ладонями и трясясь всем телом от рыданий. Стахов сцепил зубы, борясь с неуместной теперь жалостью, но заметив, что истерика у коллеги лишь нарастает, встряхнул её за плечи и рявкнул:

— Молчать! Отставить слёзы! Пора уже принять всё! Давайте! Приводите себя в порядок — не нужно, чтобы Дима заподозрил враньё. Умойтесь, причешетесь… Выполнять!

… Дима лежал на кровати и, высунув язык, разрисовывал бывшего когда-то чёрно-белым Карабаса, смешно выпятившего пузо и держащего на вытянутых руках печально обвисшую марионетку. Глаза ему он сделал малиновыми, бороду зелёной, а штаны и камзол расцветил во все оттенки радуги. Довольный своей выдумкой, он оторвался, обозревая работу, и в этот момент заскрежетал замок, дверь распахнулась и на пороге появилась мама.

Обрадовавшись, Дима тут же отбросил раскраску и карандаши и спрыгнул с кровати:

— Мама!

Та улыбнулась и молча обняла его, крепко прижимая к себе. Мальчик, уставший уже сидеть взаперти — без планшета, телевизора, нормальных игрушек да к тому же ещё и в полном одиночестве, оживлённо затарахтел, дёргая её за руку и с надеждой заглядывая в глаза:

— Мама мы пойдём домой Мне здесь так надоело! Ты пришла меня забрать, да

— Не совсем, — натужно ответила она, облизнув пересохшие губы. — Но скоро уже, да. Здесь сейчас робот проведёт влажную уборку, а ты, чтобы не мешаться, пока посидишь в лаборатории. Я уже отнесла туда кое-что вкусненькое. Пирожных хочешь

— Хочу, — разочарованно ответил Дима, выпуская материнскую руку. — А можно, я книжку с собой какую-нибудь возьму

— Конечно. Бери.

…В лаборатории оказалось скучно. Дима прошёлся по ней, осторожно потрогал пальцем расставленное на столах оборудование, распечатал и съел оставленные пирожные, равнодушно изучил другие продукты. Кроме сладостей, мама принесла сыр, хлебцы, нарезанную пластинками колбасу в вакуумной упаковке и воду.

Как странно!

Протяжно вздохнув, подошёл к прозрачной двери. Две недели назад, когда мама только привезла его к себе на работу, он бы обрадовался такой возможности. Тогда здесь было весело — суетилось куча народу, пищала аппаратура, на мониторах скакали какие-то графики.

Сейчас же… Тоска.

Дима опустился на пол, прижимаясь спиной к дверям и взял принесённую из кубрика книгу. Поэтому и не увидел, как наблюдавшая за ним из затемнённой ниши напротив мать, отвернулась к стене и набрала шифр на сенсорной панели, активируя автоматическую подачу усыпляющего газа. Через сутки.

Не увидел он и её лица, искажённого судорожной гримасой, дрожащих пальцев и побелевших губ, ведь уже смотрел в книгу, открытую на первой странице, и, водя пальцем по строчкам, читал вслух, по слогам:

— С тех пор как Незнайка совершил путешествие в Солнечный город, прошло два с половиной года…

Автор: Ха — от ха-даас, «пустой сосуд», т. е. студент.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *