Истории из жизни реальных людей
— И что нам теперь с ним делать — в пустоту спросил Фатаний, склонившись над телом.
— Нам стоит его похоронить, — отстраненно ответил Грантиус, на всякий случай ткнув труп посохом. Это действие не имело особого смысла: Грантиус проверил тело всеми возможными лечебными заклинаниями — Избранный был безнадёжно мертв. Настолько, насколько мёртв человек, чья голова лежит в паре метров от тела.
— Это будет честно. — Римерия закончила собирать стрелы, подошла к товарищам по несчастью и тоже склонилась над трупом, — Но что дальше
— Думаю, мы все умрём, — философски отозвался Грантиус. — Через месяц взойдёт Тёмное Солнце, а герой, который должен был нас спасти… вот.
Все трое молча смотрели на тело. Труп никак не реагировал и не проявлял никаких признаков волшебного исцеления, которое можно было бы ждать от Избранного. Не то, чтобы этого кто-то действительно ждал.
— Как его, кстати, звали — внезапно спросил Фатаний. Грантиус в ответ пожал плечами. Римерия сокрушенно покачала головой, признаваясь, что тоже не знает или не помнит.
Они нашли Избранного всего несколько часов назад, успели только проверить божественный символ на его спине, показать заколдованный меч, который вспыхнул, признавая владельца, стоило только Избранному взять оружие в руки, и уже по дороге из города начать растолковывать ему значение пророчества. Самые обычные разбойники напали в первом же перелеске. Опьянённый своим новым статусом, Избранный с диким криком бросился вперёд — никто просто не успел его остановить. Все трое спутников — отверженный волшебник-экспериментатор, бывшая разбойница и изгнанный из ордена рыцарь — каждому Храм Света подарил новую жизнь, каждый был готов пожертвовать жизнью ради Избранного. Они просто не успели.
— Мы так сильно облажались, — резюмировал Грантиус. Ему никто не возразил. Поляна снова погрузилась в тишину. Волшебник оглядел спутников, не дождался ответа и ушел в ближайшие кусты. Когда он с треском вывалился из них обратно, сжимая охапку сухих веток, обстановка на поляне мало поменялась: разве что Римерия села, поджав ноги, но всё равно продолжила смотреть на труп Избранного. Грантиус сложил ветки горкой и провел над ними рукой, зажигая огонь. Когда он вернулся во второй раз, уже с водой из ручья в котелке, Фатаний внезапно отмер.
— Ты с ума сошел! Ты хочешь пить чай сейчас — с возмущением развернулся он к волшебнику, который аккуратно пристраивал котелок над костром.
— А куда нам теперь торопиться — спокойно отозвался Грантиус, ссыпая в котелок чайные листья и с благодарным кивком принимая протянутую Римерией сушёную бруснику.
*
Ароматный напиток в чашках не смог развеять упадническое настроение. А стынущий неподалеку труп только усиливал похоронную атмосферу.
Римерия пристально посмотрела на Грантиуса и, помявшись, попросила:
— Напомни, как точно звучит в пророчестве описание того, каким именно образом Избранный спасёт этот мир.
— Да какая теперь разница-то — сокрушенно откликнулся волшебник, но поймав серьезный взгляд Римерии, нараспев зачитал, — Ступит нога Избранного на землю Древних руин, и спадёт печать Тьмы, что тысячу лет скрывала Истинный Храм. Рука Избранного откроет врата Сокровищницы Света. В двух источниках напитается силой Священный меч. В день Тёмного Солнца, когда хлынут потоки зла, придёт спасение. И пойдут воины за конем Избранного, и сразит меч Избранного самого Повелителя Тьмы.
— То есть, по сути нам нужна нога, рука, меч и конь, — медленно перечислила Римерия. — Хорошо, что мы успели купить ему коня.
Все трое посмотрели на тело.
— Мы не будем рубить ему конечности, — твердо сказал Фатаний. — Почему ты не можешь просто воскресить его
— Потому что магия так не работает. Некромантия — это миф. Уж поверь мне, я пытался, — хмуро ответил Грантиус, а потом мрачно хохотнул, — То есть, руку ему отрубить, тебе рыцарская честь не позволяет, а шататься в компании оживлённого трупа — вполне
— В любом случае, мы просто отчаянно цепляемся к словам. Это не сработает, — Фатаний проигнорировал сарказм волшебника.
— Я тоже так думаю, но это единственное, что нам остаётся, — внезапно поддержала его Римерия, и одним глотком допив чай, бодро встала.
— Похоже, теперь нам есть куда торопиться.
*
— Почему он должен ехать именно со мной — в очередной раз страдальчески спросил Фатаний, — У меня уже рука отсохла его держать. И он начал вонять.
— Это ты отказался просто отрубить ему руку и ногу, — в очередной же раз без доли сочувствия отозвался Грантиус.
— Всё, стоять, — Римерия свернула древнюю карту, с которой сверялась уже полчаса, и спрыгнула с коня. — Сгружаем его здесь.
Грантиус взмахнул руками и прошептал заклинание. Труп взмыл в воздух, а затем медленно опустился на землю, встав, подбоченившись, словно живой. По высохшей серой земле пробежали мелкие искры. С грохотом часть её обвалилась, и Фатаний еле успел удержать скользнувшего в пролом Избранного. Из пролома величественно поднялся храм из темного камня.
— Сработало… — неверяще прошептала Римерия. Фатаний молча отдал Грантиус два золотых.
*
Погрузить меч в источник, найти второе священное место и омыть меч и во втором источнике оказалось куда меньшей проблемой, чем предполагали «сопровождающие». Артефакты послушно светились, появлялись и делились силой. Древней магии оказалось совершенно плевать на такую мелочь, как смерть Избранного.
*
Фатаний оглянул с холма собравшиеся в долине отряды:
— Как-то маловато, вам не кажется
— Никто толком не верит в пророчество. Поэтому каждый правитель прислал самый минимум, который допускают приличия. Чтобы посмотрели, что тут случится, и чтобы потом никто не мог упрекнуть в равнодушии к судьбе мира, — резко ответила Римерия, несмотря на то, что это был риторический вопрос.
— Если мы посадим Избранного на коня, я смогу поддерживать его магией, но выглядит он, мягко говоря… — вернул команду в деловое русло Грантиус.
Труп Избранного сидел, привалившись к дереву. Даже издалека было видно прогрессирующее разложение. Его несколько потрёпанная правая рука — вместе с отрубленной головой — лежала рядом. Фатаний случайно оторвал её, старательно прикладывая её ко всем подозрительно выглядящим поверхностям в попытках открыть Сокровищницу.
— Знаешь, братец, иногда я тебе завидую, — сообщил ему Грантиус, прислонившись к дереву с другой стороны. Труп ощутимо вонял, но это никого из троицы не смущало уже вторую неделю.
— Посадим на коня Фатания, — предложила Римерия, и обернувшись к тому, пояснила, — Надвинешь забрало, снимешь плащ, никто и не поймет, кто перед ними.
— А пророчество — вяло попытался сопротивляться Фатаний, уже заочно влюбленный в идею вести за собой войско.
— А в пророчестве говорится только про коня. Ни слова о том, кто на нём будет сидеть, — обнадёжил команду Грантиус.
– Я усилю твой голос, скажешь пару напутственных слов.
Фатаний закивал, словно в припадке.
Когда заскучавшее войско радостно взревело в ответ на раскатистый голос «Избранного», Римерия и Грантиус переглянулись.
— Возможно, мы тоже оказались здесь не случайно, — тихо сказала Римерия, глядя вдаль, туда, где в небе начинали сгущаться чернильно-черные облака.
*
— Он забыл меч! — внезапно вскрикнула Римерия. Священный меч, который должен был сразить Повелителя тьмы – огромное существо в рогатом шлеме и темных одеждах, вышагивающее впереди кошмарной армии, которую призвал свет Тёмного Солнца, собрав, выманив, усилив. Толпы нежити накатывали на людские отряды с радостным рёвом, славящим день, который принадлежал Тьме. Фатаний находился в самом центре этого круговорота битвы — если вообще был жив.
— Ты сможешь магией запустить меч в Повелителя Тьмы — без особой надежды спросила Римерия.
— Так точно я не прицелюсь, тем более, отсюда. Меч просто упадёт где-то рядом, — извиняющимся тоном ответил Грантиус.
Римерия сжала кулаки, собираясь с духом:
— А меня
— Что — Грантиус понадеялся, что не расслышал вопрос.
— Запусти меня вместе с мечом. Я лёгкая, меня даже ветки выдерживали, — нарочито-беззаботно пояснила Римерия.
— Я уроню тебя с высоты пары метров. И там сейчас месиво, — медленно, словно ребенку, попытался объяснить Грантиус.
— А ты как думаешь, что я делала на этих ветках Прыгала на беспечных путников. С высоты несколько метров, — беззаботная улыбка Римерии растворилась. — Швыряй уже, пока я не передумала.
Грантиус зашептал, медленно ведя руками вверх, с заметным усилием, будто бы старался поднять Римерию силой мышц. Римерия почувствовала как взмывает вверх и неуклюжим кулем мчится вперёд. У неё моментально заложило уши, и тут же полет закончился. Она рухнула вниз, успев только заметить рогатую голову под собой и выставить меч остриём вниз, отчаянно сжимая рукоять.
Повелитель Тьмы захрипел, из раны в шее хлынула чёрная кровь.
*
Избранный полулежал, привалившись к дереву, и не слышал с каким воодушевлением его посмертно чествуют.
Избранный сидел у костра и пил из братской чаши, наслаждаясь ещё не схлынувшим упоением победы.
Избранный потирал виски, утомленный сложной магией, и благодарно улыбался, забирая принесенную ему чашку ароматного дымящегося чая.
Избранный обнимал Священный меч и счастливо смеялся, радуясь, что удалось не умереть в такой заварушке.