Истории из жизни реальных людей
Я поднялся, приблизившись к окну: на поле за нашим домом билась пара мужиков, пытаясь достать из глубокого снега машину. Мелькнули короткие зимние сумерки, окончательно стемнело, морозная январская ночь нависла над землей, кусая и щипая за щёки, а бедолаги всё вертелись на поле. Они буквально прокапывали себе дорогу в снегу, страшно матерясь на постоянно глохнущую машину, на злой мороз и сугробы по колено.
Как и положено честному работящему пролетариату, по пятницам мы с друзьями собрались на просторном третьем этаже нашего дома, где пили, курили, рубились в настольные игры – одним словом, коротали долгий зимний вечер. Время от времени мы подходили к окну подышать свежим воздухом, видя пыхтящий, зарывшийся в снег «жигуль».
Мы не имели понятия, как эти мужики оказались на занесённом снегом поле, где и ногами-то пройти было сложно, не то, что на машине. Чепырка потихоньку двигалась вперёд, как ледокол в Арктике, но каждый пройденный метр давался мужикам нелегко. Время от времени они забирались в машину, «заряжаясь» водкой – что было отлично видно в освещенной кабине – и снова принимались проталкивать машину, яростно матерясь. Так проходил час за часом.
– Пацаны, – резюмировал мой друг Саня. – Они там будут до второго пришествия копаться. Жалко мужиков. У вас лопаты есть Пойдём им подсобим.
– Холодно там. Неохота, – отреагировали парни на позыв альтруизма моего вершка-корешка.
– Вот именно, что холодно, – подхватил я. – Никому такого не пожелаешь. Пошли, выручим ребят – я как раз лопату снеговую купил. Опробуем!
После короткого совещания, мы всё же решили прийти на помощь – всё одно надо было выходить, провожать друзей на последнюю электричку из нашей глухомани.
Дружной толпой мы вышли из калитки, вооружившись лопатами и ломом, по проулку вышли на поле, и двинулись к застрявшей в снегу машине. Уже был слышен рёв мотора, хриплый мат одного из мужиков, что уже не лез в машину, а прямо из горла прикладывался к бутылке с водкой. Он повернулся и в далеко бьющем свете фар увидел несколько здоровых лбов, идущих к машине с лопатами и ломом.
Подойдя ближе, мы остановились. Мужик изумленно смотрел на нас, мы – на него.
– Вам помочь, мужики – первым нарушил молчание я.
– А – непонимающе протянул он. Его щёки и лицо полыхали, как заря коммунизма, на лбу выступили крупные бисерины пота. Сбитая набекрень шапка, расстёгнутая куртка и налипший на спортивки снег – вид у мужика был уставшим, грудь широко вздымалась, изо рта клубами валил пар.
– Помочь вам, говорю Мы вас из окна видели, – я кивнул в сторону окон нашего дома. – Вы здесь уже долго возитесь, вот и решили вам помочь.
– А, это, – от него остро пахнуло водкой и потом. Вид мужика был донельзя смущенный, сбитый с толку. Запустив пятерню в сальные, свалявшиеся под шапкой волосы, он яростно почесал затылок. – Да не, спасибо, мы тут потихоньку…
На пару секунд повисло напряженное молчание, в которой слышно было, как хрустит под ногами моих друзей снег, да гудит мотор «жигулёнка».
– Погодите, вы и вправду увидели нас и пришли сюда, чтобы нам помочь – протянул мужик, глядя на нас, как Фома на апостола Петра. – Вот так просто
– Ну да, говорю же, – я утвердительно кивнул.
– Подумали, что помощь вам не помешает, – продолжил мою мысль мой брат.
– Да не, ребят, огромное спасибо, – смущенно начал мужик. Было видно, что наш приход с желанием помочь – это последнее, что он ожидал от этого холодного январского дня. – Мы сами. Вам все равно спасибо, парни.
Он протянул руку, крепко пожав её каждому из нас.
Уже собираясь уйти, он спросил:
– Парни, а вы не финны, случаем
– Нет, а что – удивленно спросил я.
Он только рукой махнул и криво улыбнулся, после чего направился обратно к машине. Мы удивленно переглянулись, после чего направились к станции, провожать друзей. Уже возвращаясь обратно, мы с моим старшим братом зашли на поле. Машины уже не было – глубокие следы колёс уходили к проулку и дальше, к шоссе.
– Ну, хорошо, что выбрались, – выдохнул мой брат. – И всё-таки до сих пор не могу понять.
– Что именно
– Почему они нас финнами-то назвали
***
– И откуда они только нарисовались – почесывая небритый подбородок, вслух спросил сидящий за рулём. Сидящий рядом потный напарник по несчастью в который раз приложился к бутылке. Допив последние капли, он выбросил тару в окно, в морозную ночь.
– Всё оттуда же, – хмыкнул он, шумно втянув воздух и смачно высморкался.
– Не знаю как ты, браток, но я уже за волыной тянулся, – мужик за рулём мрачно посмотрел в зеркальце заднего вида.
– Паникёр ты, Тоха, – осклабился сидящий на пассажирском напарник.
– Чья бы корова мычала! Сам-то стушевался, заморосил, когда эти лоси из темноты вынырнули. С ломами и лопатами. Я уже думал, за нами, за Шомпола поквитаться идут…
– Спокуха, не ссать! С нас ещё спросят. Но вряд ли за Андрюху Шомпола – дерьмо-человек, как есть. Спрашивать-то незачем.
На очередном ухабе лежащее в багажнике тело глухо ударилось о крышку, словно мертвец с аккуратным пулевым отверстием чуть ниже виска пытался возразить заключению о своем значимости. Но покойники не возражают.
– А всё-таки сердечные ребята попались, – закуривая прямо в кабине, подытожил сидящий на пассажирском сидении мужик. – Не по нашу честь.
– А почему ты их финнами-то назвал
– Да первое, что в голову пришло ляпнул, – ответил напарник. – Ну, а если так посмотреть, то Финляндия – сплошные леса, болота и озёра. От края до края. У них, как и у нас на севере, принято помогать влипшему в дерьмо соотечественнику, потому что завтра на его месте можешь оказаться ты. Суровый край – суровые нравы. Давай налево сейчас, – он повёл рукой, указывая на съезд впереди. – Там старая дамба Шомпола заждалась.
Мигая поворотниками, “жигули” скрылись в метельном головокружении.