Гитарист 18+

Руки касаются струн. Повторяющийся из раза в раз бой. Пальцы ранит тонкая, мелодичная сталь. Она дарила бы покой, умей я действительно на ней играть. А так… Одна и та же мелодия. Пальцы вверх, пальцы вниз.

Пробовала перебирать струны, но… не умею. Так хотела научиться. Но вот, гитара есть, всё есть. Меня… нет. От меня осталось слишком мало, чтобы что-то менять. И вновь гитарный бой. Не хочу слышать эту тишину. Не хочу! Пусть гремит звук, заглушая моё отчаяние. Пусть гремит и лжёт о том, что я всё ещё не сдалась.

Больно. На пальцах выступила кровь. Звук затихает, поглощаемый серыми стенами моей темницы.

«Это с непривычки, потом кожа станет грубее и будет проще,» — шепчет в голове голос друга, что когда-то пытался научить такого бездаря, как я. Как видно, что-то всё же получилось.

Больно. Хочется закурить. Но рядом есть только гитара, затхлая комнатка с кроватью, письменным столом, парой стульев и четырьмя серыми стенами. Прям в цвет моего настроения, видимо. А дизайнер прям угадал!

Эти стены давят, предвещая мою незавидную участь. Будто я и сама не знаю. На зло им, вновь начинаю играть. Кровь остаётся на струнах, а я почти не чувствую боль от этого.

Но вот… Мелодию прерывает звук. Дверь открылась. Гитара летит в сторону вошедшего, я срываюсь с кровати…

Тщетно. Несчастный инструмент с жутким звуком падает на пол, отчего в стороны даже летят щепки, а меня резко бросают обратно, к кровати.
— Ты куда-то собралась Надо же. А я и не заметил. — Он берёт в руки потрёпанную гитару, нежно, будто любовницу, поглаживая её по уцелевшему боку. — Ещё и инструмент хороший повредила. За что ты так с ней Она, в отличие от тебя, умела петь. Хотя и… Не в твоих руках.

Внезапно он оторвался от повреждённой гитары и развернулся в мою сторону. Взгляд хищника, готового поиграть со своей жертвой. Взгляд хладнокровного убийцы. Ублюдок! Он шёл по комнате медленно, словно смакуя каждый шаг и наблюдая за реакцией «мышки», загнанной в угол.

Но вот, он подошёл вплотную. Миг не мог длиться вечно. Он протягивает руку, едва касаясь щеки. Тело прошибает дрожь. Он чувствует это, он ухмыляется своим тёмным мыслям. Рука движется дальше: касается волос, пробегает вниз до резинки, прочно связывающей их в тугую косу и неторопливо её распускает.

Я как заворожённая слежу за его взглядом. Словно так и должно быть. Словно мы любовники, а не заклятые враги. Он расплетает косу тягуче-медленно, перебирая в своих грязных пальцах локоны…

Сволочь. Разве не ты грозился остричь эти волосы при первом же удобном случае Отворачиваюсь, прикрывая глаза. Не хочу видеть торжество в его глазах. Уж лучше бы я сама себя прикончила, чем вот так, попасть к нему в лапы. Но поздно сожалеть о несделанном… В конце концов, в его руках долго я не проживу. Бороться бессмысленно.

Надо было выстрелить. Тогда. Ещё тогда. Надо было стрелять! Что меня лишило сил Какой злой рок Лишь небольшое нажатие на палец и спусковой крючок бы сделал всё за меня.

Вздрагиваю. На автомате распахиваю глаза. Горла касается холод. Нет, не руки. У него они, на удивление, тёплые. Видимо в противовес ледяному сердцу. Это металл. И куда острее тех струн, что уже сегодня испили моей крови. Увы, нет. Это нож…
— Открыла глазки, моя девочка Зря ты, сучка, не выстрелила. У тебя был шанс… Даже приблизиться позволила. Самому стрелять не пришлось, — он заливается смехом, но его глаза всё такие же ледяные.

Руки сжимаются в кулак. Пытаюсь ударить обеими, целясь в грудь, в место, где, кажется, должно быть солнечное сплетение. Но руки лишь оказываются в прочном капкане его грубого захвата. О да, он не церемонится. Сжал свою лапу настолько сильно, что кажется, ещё немного и кости затрещат.

И правда… Почему я тогда не выстрелила Помню ночной город, в объятьях холодного мрака. Тяжесть ледяного пистолета в руках и дуло его револьвера, который, кажется, точно выстрелит, если я не буду расторопнее.

Но я стою. Пальцы подрагивают. На крыше слишком холодно. Но спусковой крючок никак не нажимается. Я просто осознаю — передо мной человек. Какой бы мразью и подонком он не был. Я ведь знала его раньше… И он всё ещё живой. По его венам течёт такая же горячая, алая кровь, как и у меня…

Боль возвращает меня из воспоминаний того вечера. Какая ирония — только подумала про кровь, как обзавелась свежей раной. Нож уже не холодил горло, он скользил по коже правой рукт и казалось, едва касался её. За ним змеилась тонкая, медленно краснеющая линия. А после того, как я дёрнулась, нож вошёл даже глубже, делая больнее. Тут уже кровь не заставила себя ждать и брызнула. Кажется, там была артерия.

Он всегда любил кровь, но никогда не любил в ней пачкаться. А тут белый манжет его рубашки окрасился в алый и пара капель стекала по фалангам его пальцев.

Это отсрочка. Мои руки разжали, а саму меня толкнули на кровать. Он подошёл к письменному столу, положил на него нож и начал искать, чем стереть кровь. Не найдя ничего подходящего, он куда-то ушёл.

Перед смертью не надышишься, но я с жадностью хваталась за этот «воздух», словно утопающий за ниточку.

Хоть и казалось, что не боюсь смерти… Нет. Боюсь. Ведь от его руки она явно будет долгой и мучительной. Я знаю это, чувствую. И всеми фибрами души не желаю. Внезапное осознание буквально прорезало ножом всю картину моего мира.

Нож всё ещё лежал на столе. Моего мучителя мне не убить… Силы не равны. Надо что-то придумать. Мысли текут мучительно медленно, путаются. Нет, нет. Я не дам ему уничтожить меня совсем.

Устремляюсь к столу и хватаю рукоять. Не думать. Действовать. Шеи касается холод и боль. Дверь открывается.
— Катись к чёрту, Майкл. Встретимся в аду, — говорю я и отдаюсь во власть боли и тьмы, что приходит вслед за ней.

***
Тело двадцатилетней Кейтлин Хофф, стажёра местного отделения полиции, нашли в реке. На руке ножом была вырезана гитара — символ серийного убийцы, за которым долгое время гонялись местные федералы. Одна линия гитары была серьёзно искривлена. Экспертиза установила, что весь «рисунок» был нанесён после смерти жертвы, кроме этой самой линии.

Майкл Хэмст, по прозвищу Алый Гитарист так и не был найден. Все зацепки, что оставила Кейтлин, пытаясь показать, что она способна на большее, чем приносить кофе, привели копов только к месту её гибели.

В подвале здания, крыша которого едва не стала могилой для Гитариста, нашли только нож с остатками крови убитой. И окровавленные гитарные струны. С тех пор трупов с красноречивой меткой в городе больше не находили. Все смогли вздохнуть спокойно.

Только порой у реки был слышен странный гитарный бой. Словно новичок пытался вновь и вновь научиться играть.

Источник