Истории из жизни реальных людей
В детстве, по рассказам очевидцев, я была очень «взрослой». Не то чтоб старушка в теле девочки. Я обожала играть со сверстниками. Но кроме многочасовых догонялок, пряток и попыток выбить окна соседей мячом (наши-то не во двор, а на другую сторону)), я им «заливала», а они слушали. Как я работаю врачом за маму, пока она обедает, а я веду прием. Или что я пришла в кино, а там «вторую серию» показывают. И я рассказывала «продолжения» всем известных сказок и мультфильмов. Не знаю, как они, мои прошаренные друзья, старше меня, малявки пятилетней, на 2-3 года, казавшиеся мне ого-го, могли это слушать и верили…
Бабушка, я у нее росла до школы, ругалась, говорила, что я вруша, что меня в пионеры не возьмут. Я обещала себе больше никогда. И каждый вечер меня спрашивали:
— В кино была
— Да, — говорила я, только что вернувшись с дачи, и рассказывала «третью» серию «Легенды о динозаврах».
На этот ужас меня взял отец. Мне было, наверное, пять. Мать переживала, что я напугаюсь. Отец был уверен, что я понимаю, что это «кино». И я, пожалуй, рада, что первый фильм ужасов увидела именно в пять и рядом с родителями. Да, я побаивалась динозавров, они мне снились. Я придумала игру, что все деревья вокруг динозавры, а в песочнице вулкан. И мы всем двором «проходили» эту локацию с визгами и воплями «Тебя сожрали! Я сказала: сожрали!!!» У нас не было компьютерных игр. Но очень хотелось.
В пять я прочла «Хоббита». Несколько раз. Была в восторге. После всех сказок-выдумок — это казалось чем-то настоящим, истинным. Горлуму на иллюстрации ювелирно вырезала зубы маникюрными ножничками. Потом рыдала, что испортила книжку. Но мне было жалко рыбку, которую он сожрал живьем. Это было самое страшное.
На первом уроке Людмила Владимировна спрашивала, кто умеет читать. Нас оказалось трое. Она спросила, что я прочла последним. «Остров сокровищ»…. По ней было видно, что она мне не поверила. Я очень переживала. Я сказала правду, а мне не поверили, надо было соврать, что «Три котенка». Но как же пионеры Потом, конечно, поверила.
Сравнялась я с возрастом со сверстниками намеренно. Все носили куклы, и я стала носить. Нет, мне неинтересно было играть в них на перемене, но школа, это не двор. Там лучше, как все. Я это быстро поняла и тоже стала коллекционировать календарики. Все как-то урегулировалось.
Переходного возраста, по словам мамы, у меня не было. Еще бы. У нее попробуй только))) В тринадцать я стала выпрашивать собаку. Видимо, все-таки был. Я не могла общаться со сверстниками. Все эти рисовки перед противоположным полом, наивные, но от этого еще более болезненные интриги, просто отрезали меня от общения. Я ныла родителям, как мне надо большую собаку. У нас был печальный опыт содержания крупных псов, и родители не собирались плясать на граблях. Но меня в семье «слышали» и «видели». Отец записал меня на курсы при ДОСАААФ. Разумеется, там я была единственным ребенком. Я понимала всю серьезность проблем, которые объяснял нам кинолог, и, наверное, со своей детской позиции, относилась серьезнее к процессу обучения. Я заучивала лекции, конспектировала книги. Через год с Цезарем мы честно прошли практику ОКД и ЗКС, сдали на «корочки». Цезарь полностью компенсировал мне отсутствие круга общения. Очередная глава «Маугли» просто.))) На этот момент было непонятно, старше я своих лет, младше, я настолько прониклась существом рядом, что мерить меня надо было собачьими годами.
В колледже я оказалась среди «своих». И вот там уже была своя среда, общие интересы, творчество и я перестала отличаться — не отставала и не перегоняла.
Замуж вышла рано, почти сразу после знакомства, за ровесника, как мне казалось. Сумасшедшая любовь не дает разглядеть подробности характера или какие-то психологические особенности. Ты просто любишь и все. Любишь это все, целиком, и потом постепенно понимаешь, а что ты любишь в этом человеке. И процесс понимания может быть очень долгим. Мне всегда казалось, что мы равные по возрасту. Я не могу вспомнить то момент, когда я стала гораздо младше психологически. Не то чтоб я инфантильна или деградировала, не развивалась, просто «сумасшедший влюбленный мальчик» вдруг стал мудрым, способным решить любую проблему, руками развести просто. Откуда-то находил нужные слова, был способен совершить поступки. А я так и осталась какой-то вечно удивленной странностями взрослой жизни и выходками людей, что-то из разряда: «как так можно-то!». Откуда-то у меня взялись какие-то фобии, с которыми трудно и по сей день, боязнь оформлять документы, что-то спросить лишний раз, звонить по телефону незнакомым людям. Это странное чувство. Только что все было прекрасно, вдруг — бац! И мне пять лет. И страшно до слез. А надо просто пойти куда-то за какой-то бумажкой.
Следующий шок от несоответствия возраста — период «мать студентки». Вот этот момент у меня не укладывается в голове до сих пор. Я никогда авторитарной матерью не была. Но «подружку» из себя тоже не корчила. Дочь всегда знала, что я тот взрослый, к которому можно обратиться за помощью, а не очередной ребенок в семье. Но теперь она взрослая. И я, взрослая. И это … странно. Это не укладывается в голове, когда ты и твой ребенок на одной психологической линии. Уже не скажешь: «Надень шапку!» Или «Ложись спать — уже 4 утра»… А в ситуации, когда «бац! и ей пять лет!» я-то тоже не умней. Вот так и живем. И единственный взрослый в нашей семье — муж-отец.
Тем страннее, когда я поражаюсь его «взрослым» решениям, действиям, (ну, например, каким-нибудь путешествиям на яхте, что мне казалось невероятным совершенно и невозможным в принципе, и вот оно сбылось), а он отвечает: «Так это ж ты придумала». Да, но я это придумала, как «вторую» серию своей жизни. Я ж не могу вот так по Средиземному на яхте из Пунта-Ала в Портовенере, мне ж пять лет!!!
А вам сколько
Автор: Виктория