Ледяной потенциал

Огромная дверь скрипнула. В темный зал вошел путник. Он поежился, натягивая на лицо меховой капюшон. Снял толстые рукавицы и растер замерзшие руки. Одеревеневшими пальцами вытащил из заплечного мешка связку дров и огниво. Высек искру. Разжег костерок, осветивший ледяную тьму помещения красноватым, совершенно чужим в этом царстве голубоватого холода, светом. По стенам незваными гостями затанцевали призрачные тени.

Он расстелил на полу одеяло, присел, греясь у костра. Потом не спеша набил трубку, закурил, медленно выпуская дым. Все это время тишину нарушали лишь треск горящих дров и его дыхание.

— Хочешь, я расскажу тебе одну историю – вдруг произнес он негромко, обращаясь словно бы к самой тьме за пределами круга от света костра.

Ответа не последовало, но это не смутило мужчину, он лишь улыбнулся уголком рта и продолжил:

— У королевы Элии не было детей. Судьба дала ей все, о чем только можно мечтать: и удивительную красоту, и безупречное происхождение, и сказочное богатство, и такое редкое явление среди особ королевской крови, как счастливый брак. Но, словно в уплату за все подарки, высшие силы отобрали то, чего Элия хотела больше всего – материнство.

Король Рэнд женился на ней по любви, и души не чаял в супруге. Говорили, что будь Элия хоть последней нищенкой, Рэнд все равно выбрал бы ее в жены, а если нужно, отрекся бы и от престола. С годами страсть не угасала, и даже бездетность не охладила чувств короля. Только королева страдала, и смириться со своим горем не могла.

Самые известные лекари оказались бессильными. И тогда Элия обратилась к Богу. Во дворце появилась монахиня Ронда, ставшая наставницей ее величества. Королева много постилась и молилась, помогала бедным и жертвовала на нужды монастыря. Но дни шли, а детей все не было.

— Смирись, ибо такова воля Божья, — сказала однажды ей Ронда. – Видимо, тебе нужно постричься в монахини, а твоему мужу найти другую жену, чтобы у королевства были наследники.

— Чем же я провинилась – спрашивала Элия.

— В тебе есть гордыня. Ты всегда была лучше других и получала больше. Такова твоя расплата.

Королю не понравился совет монахини, а королева колебалась, потому что доверяла Ронде и считала ее слова почти гласом Божьим. Видя сомнения Элии и боясь потерять свою возлюбленную, король уговорил жену обратиться к той, кого называли ведьмой. Она жила в горах, далеко от людей, там, где снег не сходит даже жарким летом. Там, где метели, сугробы и холод, убивающий все живое. Но ведьма не боялась ни ветров, ни морозов.

Рассказчик прервался ненадолго, подбросив дров в свой костерок. Он выглядел сумасшедшим, разговаривающим сам с собой, слушая эхо собственных слов, но это ни мало его не трогало. Впрочем, кто мог увидеть его здесь и осудить

— Укутавшись в самые теплые меха, супруги долго взбирались на гору, — снова заговорил он спокойным певучим голосом, — почти утратили всякую надежду, почти лишились сил, а прибыв наконец на место, рассказали в холодном, покрытом инеем доме о своем горе. Ведьма не ответила ни слова, и не взяла ни монетки в уплату, только посмотрела на Элию, рассмеялась и дотронулась обледенелым посохом до ее живота.

Король с королевой вернулись домой, и через некоторое время, стало известно, что Элия беременна. Счастью ее не было предела. А когда ребенок родился, все королевство праздновало целых три недели. Одна только монахиня Ронда вздыхала и качала головой.

— Ты осушалась слов Господа, — твердила она королеве, — прибегла к помощи зла. Думаешь, таким путем можно стать счастливой

А Элия хоть и не хотела ни слышать ее, ни верить ей, все же не решалась прогнать Ронду из дворца, и постепенно слова монахини просачивались в душу, рождая сомнения и страх.

Принцесса Эша была прекрасна, как и ее мать. Глаза голубые, словно небо в безоблачный зимний день, а волосы – белые, как только что выпавший снег. Все любили девочку, кроме монахини, которая замечала странности в этом ребенке. Однажды, еще лежа в колыбельке, дитя взмахнуло ручкой, и все ее золотые погремушки, висевшие над кроваткой, покрылись инеем.

— В ней зло… — прошептала тогда монахиня, принявшись неистово креститься.

Проходили дни, пятилетняя Эша могла ходить босиком по снегу, нисколько не боясь холода, а семилетняя – замораживала весь огонь в комнате, когда сердилась.

— Дар от дьявола, — говорила Ронда. – Вот она – расплата за непослушание.

Чем старше и красивее становилась девушка, чем ярче была ее сила, тем больше слов находила монахиня для матери, отца и подданных, и все ее речи означали одно и то же: «Эша – одержима, а может и не человек вовсе. И она принесет горе королевству». Вначале от Ронды отмахивались, как от назойливой мухи, потом стали сомневаться, затем поверили… отчасти. Но однажды произошло событие, которое убедило всех, что сила принцессы от нечистого.

Девушка выросла, настала пора замужества. И родители нашли ей подходящего жениха – мужчину благородного происхождения, умудренного опытом, сильного, но немолодого. Без совета монахини тут конечно не обошлось, именно Ронда настояла на таком выборе, мол, только зрелый, богобоязненный муж смирит и утихомирит жену с проклятым даром, и чем строже он будет с ней, тем больше шансов принцессе спасти свою душу.

Эша очень страдала, старый жених был ей противен. Видимо, не слишком жаждала девушка спасения души и не слишком прониклась словами наставницы. И когда пришел час венчания, вместо того, чтобы ответить «да», она превратила своего будущего мужа в ледяную статую на глазах у всего двора. Тот через день оттаял, передумал жениться и, хоть и отделался лишь простудой, люди стали бояться Эши. Шептались: «Она ведь кого угодно может заморозить… И кто знает, оживешь потом или нет»

А Ронда, вдохновленная подтверждением своей правоты, произносила все более страстные речи, все ярче рисовала картины об опасности дара принцессы, все ужаснее и греховнее представляла поступок Элии, обратившейся когда-то к ведьме ради ребенка. А после и вовсе начала пророчествовать с горящим взором и пламенным сердцем:

— Принцесса Эша – погубит наше королевство. Вот увидите! Разве вы не замечаете С тех пор, как она родилась, зимы стали длиннее и холодней. Но скоро все это покажется вам шуткой – она вошла в силу, и жуткие морозы уничтожат ваш урожай. Голод придет на землю. В каждом доме потухнет огонь. И вы умрете в своих замерзших постелях! А все из-за того, что королева когда-то предпочла помощью ведьмы совету служительницы Божьей! Вы все прокляты! И только одно может вас спасти!

— Что же – спрашивали люди.

— Смерть Эши!

Кто-то сказал бы, что в словах монахини не было смысла, но жителям королевства эти пророчества не казались такими уж безумными, ведь людьми всецело владел страх.

Возможно, ты спросишь: «Неужели они все согласились на такую крайнюю меру Даже родные отец и мать Неужели не нашлось ни одного здравомыслящего человека, который воскликнул бы – что же вы творите! Убивать девушку только из-за того, что она другая, не похожая на остальных…» Да. Все, как один, решили, что смерть Эши – спасение. Для народа – от ужаса ожидания будущих бед. Для королевы Элии – от мук совести, ведь она до сих пор не была уверена, что поступила правильно, отправившись к ведьме. Для короля – от страха сделать что-то наперекор любимой жене. Для монахини – от опасности оказаться неправой, осмеянной, отвергнутой и забытой. Безумие охватило страну. Подданные собрались на площади, скандируя «Смерть ледяной ведьме!»

Элия плакала в своих покоях, не подпуская к себе никого, кроме монахини.

— Не отчаивайся, дитя мое, — утешала ее Ронда. – Мы очистим нашу землю от зла, эта жертва очистит и твою душу. Ты раз согрешила, но теперь раскаялась. Ты знаешь, что девушка – не твоя дочь, а отродье дьявола! Так поднеси же ей чашу с ядом, и пусть выпьет до дна! Если она невиновна и чиста, если я ошибаюсь, то Господь сохранит ее. А если нет, то мы все спасемся, избавившись от нее. Слышишь, как называет ее народ Ледяная ведьма! Так и есть, колдунья посмеялась тогда над тобой, вложив в твое чрево своего выродка!

И Элия укреплялась в вере, вырывая с корнем из сердца любовь к дочери. Но, как не убедительна была монахиня, надежда еще тлела в материнском сердце, она так хотела, чтобы Эша выдержала испытание ядом и осталась жива. Королева втайне от всех молилась о таком исходе.

И вот, принцессу вывели на площадь, чтобы судить. Ронда долго произносила обвинительные речи, припомнив все примеры колдовства Эши. Королю, королеве и придворным ничего не оставалось, как подтверждать ее слова. Ведь они тоже видели замороженное вино в бокалах – так принцесса иногда шутила над гостями. Или люстры, сооруженные ею из кристаллов льда. Ну а кто забудет ледяного жениха

Монахиня владела даром красноречия, а этот дар греховным не считается, в отличие от ледяной магии, поэтому все присутствующие внимали ей с открытыми ртами. Даже Эши верила, что она – зло и должна умереть, ведь тогда всем станет лучше. Девушка выпила яд безропотно и тут же упала бездыханной. Но ее прекрасное лицо не почернело, не раздулось, ее не били конвульсии, как то бывает с отравленными. Она лежала на земле бледная и прекрасная, и никто, глядя на ее мертвую красоту не смел назвать ее «злом», «ведьмой» или «проклятием королевства». Люди, ожидавшие праздника, разом позабыли все веселье. Безумие схлынуло, и остались только пустота и вина, еще слабо осознаваемая. Одна Ронда была довольна. Собравшаяся на площади толпа расходилась в скорбном молчании. Элия плакала, не видя никого и ничего вокруг.

А потом с севера прилетели семь снежных орлов, они принесли висевший на цепях ледяной гроб и поставили его на землю рядом с принцессой. Тогда король, словно уразумев их бессловесное требование, поднял тело дочери и уложил в гроб, хоть монахиня и кричала, что останки нужно предать огню. По его щекам бежали слезы, когда он глядел вслед белым орлам, уносившим Эшу на север.

А что было дальше — спросишь ты.

Рассказчик замолчал, вытрусил в костер пепел из трубки, снова набил ее и раскурил.

— Мало, кто знает, что принцесса не умерла – магия холода не дала яду просочиться в кровь и заразить ее. Эша проснулась в полном одиночестве, в котором не было места никому из людей, даже самым близким. Они отвергли ее, а она отреклась от них. Как только девушка открыла глаза, белые орлы, стоявшие в дозоре, пока она спала, сразу же рассыпались, превратившись в снег.

«Я мертва» — говорила она себе, не слыша стука своего сердца, ничего не чувствуя. Отчасти так оно и было, ведь стоило Эше ослабить свою магию, согреться, и яд тут же начал бы действовать, убив ее.

Она выстроила для себя великолепный дворец на дальнем севере, где не то что людей, даже зверей не встретишь, и стала королевой льдов, метелей и снегов. Снежная королева. Ледяная дева – повелительница морозов и смерти. Всем, в ком течет кровь, стоит обходить ее стороной…

Иногда она посещала людские селения, но только для того, чтобы показать, какие отвратительные сердца предателей бьются в этих теплых телах. Они все и всегда предавали. Родители — своих детей. Дети – родителей. Мужья – жен, и наоборот. Кровные узы, дружба, любовь – ничто! Сколько замерших призраков, которые некогда были людьми, бродят по замку Ледяной девы Они забыли свой дом и родных, и за ними никто не пришел, чтобы согреть и напомнить. Каждый раз, когда она увозила человека на своих роскошных ледяных санях, каждый случай, когда никто не приходил их спасать, — оказывался еще одним примером человеческого малодушия.

Но только не с Каем… За ним единственным… пришли. Растопили, разрушили магию холода и равнодушия, забрали с собой. Его не предали, в отличие от всех, кто был до него, да и от самой Снежной королевы… И она потушила все огни, села в задумчивости на свой трон, размышляя, откуда у той девочки Герды столько силы. Настойчиво задавая себе один и тот же вопрос: почему ей – Снежной королеве, Эше… не встретился на пути подобный человек Может тогда все случилось бы по-другому

— Не так ли, – рассказчик повернул голову, вглядываясь во темноту, — Эша..

Воцарилось долгое молчание. Так молчалива бывает только смерть. И путник сидел неподвижно, терпеливо ожидая ответа.

— Кто ты – наконец произнесла та, кого скрывала тьма.

— Меня зовут Вито. Инквизитор Вито.

Тысячи огней вдруг вспыхнули, озарив просторный ледяной зал, изумительный в свой холодной бледной красоте. Достойна великолепия этого зала оказалась и хозяйка, восседающая на прозрачном резном троне. Она была совершенством, не подверженном влиянию времени и тлена, но красота ее была не живой и оттого жуткой.

— Инквизитор! Ты пришел за мной Добить то, что еще не забрал твой Бог Уничтожить носителя дьявольского дара

— Нет. Я пришел восстановить справедливость. «Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше от Отца светов». Ронда плохо знала Слово.

— Чего же ты хочешь, Вито

— Вернуть тебя.

— Ты сам сказал, что я умру, как только оттает мое сердце. Так куда ты меня вернешь В гроб

Вито порылся в сумке, извлек небольшой флакончик и бросил его Снежной королеве. Она с легкостью поймала его.

— Противоядие, Эша, — произнес инквизитор, подбрасывая дров в костер.

Она долго вертела флакончик в пальцах. Думала о чем-то своем. Едва заметная слезинка покатилась по белоснежной щеке, но вдруг замерзла, упала, с хрустальным перезвоном ударилась об пол. Женщина рассмеялась, небрежно отшвырнула прочь драгоценный дар. Флакончик разбился, и красная жидкость растеклась по холодным плитам. Ледяная дева встала, взмахнула рукой, и пламя в костре, взметнувшись на мгновение вверх, погасло, угли обледенели, а одежда незваного гостя покрылась инеем.

— Я больше не Эша! А ты сейчас умрешь! За тобой ведь никто не придет, Вито Не так ли

Он лишь пожал плечами:

— Когда-то, с десяток лет назад, никто бы не пришел…

Снежная королева не обращала внимания на его слова, ее лицо стало бесстрастным, взгляд безжизненным, кисти рук покрыла сеть голубоватых сверкающих молний.

— Но не сейчас… — закончил Вито.

И в это мгновения два события произошли одновременно: сила ледяной магии сорвалась с пальцев королевы, готовая уничтожить наглого человека, нарушившего ее покой; и три женщины выросли словно из-под земли, заслонив Вито собственной магией. Светловолосая создала иллюзию, и фальшивые инквизиторы заполнили зал. Брюнетка преобразила глыбы льда, превратив их в зеркала, и воззвала ко всем отражениям, чтобы те связали повелительницу холода. А рыжая запела, отчего льды принялись таять. Таяло и сердце самой Снежной королевы. Из глаз катились слезы, которые уже не могли превратиться в лед.

Бой был недолгим, все-таки три волшебницы сильнее одной. Ледяная дева лежала у подножия собственного трона, понимая, что умирает, потому что яд больше не связывала никакая магия.

Вито подошел ближе, присел на корточки.

— Что с ними сталось – выдавила из себя Эша. – Что сталось…

— С твоими родными С теми, кто тебя предал – он печально улыбнулся. – Королева Элия лишилась рассудка и умерла еще раньше, чем ты открыла глаза в своем ледяном гробу. Король Рэнд потерял всякий вкус к жизни и превратился в безвольное и бесцветное существо. Решения за него принимали министры и… Ронда. Да, именно монахиня приняла на себя бремя управления государством. Она назвалась спасительницей, посланницей Божьей, наставницей народа, чуть ли не святой. Ей пришлось по нраву убивать тех, кто был неугоден. И она основала орден, уничтожающий еретиков.

— Орден – ухмыльнулась королева, говорить ей было невыносимо трудно. – Ты один из них Или они такие же, как ты

— Нет. Святая инквизиция не любит подражателей и конкурентов. А уж таких как я, едва сыщешь на всем белом свете. Ронде была объявлена анафема. Она давно умерла в забвении и нищете, чего и боялась. Впрочем, случилось это давно, очень давно… Уже лет двести прошло. Твоей страной сейчас правит другая династия.

Говоря это, он вынул из сумки новый флакон, точно такой же, что и прежний, ра

Источник