«Интересный вопрос»

Грязный и оборванный, я стоял. Стоял, нетрезво покачиваясь, лицо поминутно сжимала судорога — последствия моего последнего трипа, приведшего меня сюда. Куда, собсна, я так и не понял, крутя головой, как припадочный. В голове — ведро жирной мути, в которой медленно вращались, как пельмешки в жиру, мои мысли. И красочные образы, что на миг озаряли мой бушующий под спидами мозг. Вопль ужаса, окровавленная обломанная ножка от табуретки, грязный от крови и мокрого снега тёмный пол…

Я что есть силы тряхнул головой. Что такое
— Да, прямо-таки табуреткой, по голове, — раздался в полутьме чей-то прокуренный голос.

Я дернулся со всей прыти моего накаченного скоростями тела, увидев позади себя сидящего на огромном тюке старика, укутанного в тьму. Он не спеша покуривал кальян, расплываясь в ароматном дыму.

— Убив соседку-пенсионерку с одного удара. Хотя… — Выпустив клуб дыма, старик как-то странно потемнел. — Если хочешь знать мое мнение, то те жалкие копейки, которые выдают ей на почте с опозданием в месяц, того не стоили.

— Да что ты несёшь, сука! Какие копейки! — заорал я, задыхаясь. — Целых восемь пятьсот! Нет, ну каков буржуй, блять!

— Ох уж эта мелочность, — Старик устало потер лоб. — Ну, так или иначе, ты, почти дотянувшись до денег, словил передоз уже сам. Прекрасно!

— Ты что сказал Ты…

— Да, ты отъехал, гнилой ты крокодиловый наркоман! — сипло засмеялся он. — По твоим рукам можно время считать. Ну, на что боролся, на то и напоролся.

Я ошарашенно посмотрел на свои руки, усеянные дорожками, как морской берег галькой, и тут все вспомнил: и детство, проведенное на окраине Москвы, школу, родителей, а затем институт, компания сверстников, а затем игла. Как-то всё глупо получилось, хотя ещё вчера, коля себе в исколотые вены скорости и желая разжиться на собственной соседке, я так не думал. И конец, бессмысленный и беспощадный.

— Я…не, никак, погодите, — бессильно отмахиваясь, вяло пробормотал я.

— И, тем не менее, одна хорошая новость все же есть… — развалившись в улыбке чеширского кота, сказал старик. – Прежде, чем словить свой бэдтрип длинною в вечность, я могу выполнить одно твое желание, — Полы тьмы, укутывавшие старика, сгустились прямо надо мной.

— Даже не желание, а возможность что-нибудь тебе показать, дать прочувствовать, понимаешь — Его низкий голос проникал, закатывался в ушные перепонки, топил меня в себе.

— Я хочу закинуть самый жёсткий наркотик, который вообще есть, — сорвалось с моих губ.

— А ты не промах! — Старик подмигнул. — Интересный вопросец! И ответ на него не менее интересный. Ну что ж, прошу…

Я словно родился заново. А почему словно Именно так и было. Я видел мир таким не замутненным, таким ярким! Я видел любящих, справедливых родителях, босоногое детство, иссиня-голубое прокаленное июльское небо, запах горячего брезента на крыше нашей девятиэтажки, на которую мы лазали пацанами. Палатка мороженщика в соседнем дворе с невероятно вкусным и дешёвым мороженным, первый синяк, приведший к крепкой дружбе, передряги и окрылённость побед, санки и лыжи по зиме, чувство невероятной радости под новый год.

За всем этим была школа, костры походов с друзьями, запах недорогой водки и пахнущий пряностью осенний лес, первая любовь, а затем и вторая, под небом Ялты, весенние ночи, проведенные вместе, выпускной, и сверкающий на майском солнце последний звонок, тепло девичьего тела, буйная и неуёмная любовь, институт, а затем командировки-командировки, туда, куда нога человека не ступает…

Детский смех в собственном доме, голова любимой жены на уже изрядно просевшем от возраста плече, сидящие на коленях дети, а затем и внуки, и чувство гордости, понимание чего-то такого, что раньше не понимал.

Беды и неудачи, счастья и несчастья — целый спектр эмоций крутил меня. Босоногое детство с его свободой, наивная и отважная юность, молодость, не ведавшая преград, а затем взрослым я смотрел туда, куда хотел, а не куда указывали. А затем и степенная старость. И заканчивать не хотелось. Каждый миг моего яркого, как солнце, трипа был уникальным и неповторимым. Трипа, длинною в…

— …Жизнь. Величайшего и гениального наркотика, который ты променял на дешёвые заменители.

— Стойте, погодите… — Меня объял животный страх, я мгновенно вспотел.

— Но, как и при употреблении любого наркотика, в человеке происходит «передоз».

— Послушайте, не надо! Я все изменю… — От ужаса заорал я, прежде чем исчезнуть в обступившей меня угольной тьме.

— Его у вас называют «смертью», — Губы почтенного старца разошлись в угарной, как смог, улыбке. — А всё-таки интересный вопросец…

Автор:

Источник