Ангел Тимоха

Парень сидел на краю обрыва и пил водку. С неба моросил мелкий дождик, из пропасти под ногами тянуло ледяным сквозняком, парень ёжился и перебирал босыми ногами, чтобы согреться. Серенький и сильно потёртый плащ с оторванными пуговицами развевался от ветра и хлопал за спиной, как крылья. Холодно и неуютно. Водки плескалось уже на донышке, кусок чёрствого хлеба и луковица – единственная закуска — заветрелись и выглядели совсем уж не аппетитно. Мрачный день заканчивался, на горизонте опадали последние блики спрятавшегося за тучками багрового солнца, на душе было пасмурно, как на небе, и холодно, как в пропасти.

За спиной послышался звук шагов, рядом сел мужчина лет сорока, тоже опустив ноги с обрыва, и фамильярно хлопнул парня по плечу:
— Здорово, друг. Чего такой мрачный Случилось чего

Парень искоса глянул, и слегка отодвинулся:
— Вам какое дело Мы пили на брудершафт И упасть не боитесь Далеко лететь будет.

Как-то мужик ему не очень понравился. Маленький, лысоватый, с простецким лицом запойного сантехника и очень нахальный. К тому же весь перемазанный в саже, с остатками химической пены на обгоревшей одежде и волосах. И несло от него копотью за версту, хоть в пропасть прыгай, чтобы не нюхать. Но больше всего возмутили дурацкие маленькие крылышки за спиной, белые, но тоже перемазанные копотью и обугленные до основания.

На явный намёк мужик примирительно ответил с улыбкой:
— А, в этом смысле Ну, прости. Привычка дурацкая, сразу со всеми на «ты». Знаю, некрасиво и невоспитанно, но ничего с собой поделать не могу. Характер такой общительный, в каждом встречном друга вижу. А сел из солидарности.

И протянул руку:
— Я Тимоха. Тимофей, значит. У тебя, вижу, заканчивается, а у меня есть бутылочка, какой-то добрый человек там, в суматохе, сунул в карман. Для снятия стресса, наверное. По маленькой за знакомство

Парень покосился, но уже без прежней неприязни. Коротко тиснул протянутую руку:
— А.
— Чего «А»- не понял Тимофей.
— Зовут меня так: А.

Тимоха покрутил головой, хмыкнул, но не сказать, чтобы особо удивился:
— Ну, А, так А. Чудны дела твои, Господи. Я ещё и не такие имена слыхивал. На последней переписи меня с работы посылали переписчиком, так я там и имён, и национальностей, и профессий разных наслушался, ничем теперь не удивишь. Весь фольклор и фэнтези в ассортименте. А у тебя ничего так, внушительно и компактно. Ну, накатим, что ли

Тимоха вывалил из кармана куртки на газетку, рядом с луковицей и хлебом, бутерброды с сыром, помятые, ломаные, как будто неделю носил.
— Вот, у меня и закуска получше краюшки с луковицей. Извини, помял немного. Жена в дорогу сунула, да как-то не до них…
— А крылышки тебе зачем – перебил А вопросом.
— А, это… Да не обращай внимания. К племяшке ехал в соседний город. День рождения у неё, а она приболела. Ну, типа аниматор, поддержать. Перед выездом нацепил, чтобы не забыть. А тут авария на трассе. Пять машин в хлам, моя шестая, а седьмая опрокинулась и горит, мужик за рулём и баба рядом в отключке, а на заднем сиденье девочка лет десяти криком надрывается. Племяшке моей ровесница. Я и полез вытаскивать. А тут бак рвануло, крылышки мои пыхнули, куртка вон обгорела. Хорошо, другие водители успели из огнетушителей залить, а то и девочка со мной обгорела бы. Я, кажись, бензином облился, пока девчонку вытаскивал, полыхнули бы свечкой. Вот, бреду пешком, пока попутку не поймаю. Смотрю – ты сидишь. А родителей я не успел вытащить, — грустно закончил Тимоха.
— Ты не смог бы им помочь.
— Откуда знаешь
— Знаю.

А провёл рукой по воздуху, внимательно на что-то невидимое Тимохе посмотрел, и подтвердил:
— Точно не смог бы. У обоих тяжёлые переломы, трогать нельзя было до приезда врачей. Добил бы. А «скорая» всё равно не успела бы. Там ещё двери заклинило, спасатели нужны, это надолго…
— Угу. Слышал о таком. Значит, не судьба.
— Судьбы нет. Есть поступки и ответственность.
— Откуда… А, ну да, понял. Знаешь.
— А почему ты ко мне подошёл Я же в порядке, меня спасать не надо.
— Уверен
— Нет, если честно.
— То-то же. Тебе, конечно, не повредит, но я то не сразу же понял. Смотрю: сидит несчастный парнишка на краю пропасти. Место глухое, машины припаркованной не видно, пьёт в одиночку. Понятно, зачем сюда приехал. Вниз шагнуть хотел Ну, думаю, не иначе как девка парня бросила, пришёл счёты с жизнью сводить. Самая распространённая причина. А тут вишь как оно. Что, совсем всё плохо
— Да. Мир этот дрянь, люди глупы, ленивы, эгоистичны и жестоки. Правительства коррумпированы, президенты и премьеры марионетки олигархов. Цивилизация гибнет в бездуховности, разврате, пресыщенности, сексуальных нечистотах и душевном скотстве. Планета задыхается от чудовищного к ней отношения со стороны людей. Не могу понять: почему он за людей на мучительную смерть пошёл Ради чего!
— Ты об Иисусе
— О Нём.
— Переоценка ценностей или профдеформация
— Это и пытаюсь понять. А ты как догадался- округлил глаза А.
— Так он у тебя всё ещё светится, хоть и потускнел. Я с дороги то не разглядел, только когда подошёл понял.

А резко поднял обе руки, пощупал нимб над головой и недоверчиво хмыкнул:
— Неужели видишь
— Пока ещё совсем не погас – заметно.
— Невероятно! Исключительный случай, чтобы смертный заметил.
— Да это неважно, что вижу я. Важно, что видишь ты. Может, ты ошибаешься на счёт людей Может, не все так плохи Уж Он то наверное не ошибся. И ты верь. Работа у тебя такая.
— Это не работа, это судьба
— Так судьбы то нет, парень! Есть поступки и ответственность. Ты вспомни: миллионы людей в разные столетия собой жертвовали, ради других. Жизни свои отдавали. За детей, за жён, матерей. За родину. Да и просто миллионы в повседневной жизни отдают что-то очень важное для себя за тех, кого любят.
— Как ты сегодня
— Да причём тут я Так любой нормальный мужик поступил бы, это не подвиг, это скорее инстинкт: спасай потомство, чтобы род человеческий не прервался. Он же не зря ради нас своей жизнью пожертвовал. Сам. Он! Как же ты-то можешь сомневаться Чему-то ведь Его жертва должна была тебя научить! Веру внушить, нужность свою. А ты тут сидишь и сопли на кулак мотаешь!
— Но-но, полегче, — огрызнулся А, но как то вяло и очень устало. – Ты же ничего не знаешь, почему так. Через что я прошёл, почему пришёл к сомнениям.
— Согласен, извини, погорячился. Но ведь не зря же Он тебя призвал для этой работы Значит, знает твой потенциал
— Наверное. Но я в себе разуверился. Веришь, иной раз крылья опускаются, когда на мир людей смотришь.
— А ты это…- Тимоха поднял вверх указательный палец, качнулся, и вдруг сорвался и полетел вниз, даже вскрикнуть не успел.
— Тимоха-а-а-а-а-а!!!- заорал А, и прыгнул следом.

На лету схватил Тимоху за руку, плащ резко сдуло ветром с худеньких плеч, и за спиной А мощно расправились белоснежные крылья с золотистым оперением. И нимб над головой ярко вспыхнул, освещая тусклый вечер и мрачное ущелье.

Несколько раз сильно взмахнув крыльями, А поднялся над обрывом, но опускать Тимоху на землю не стал, а стал подниматься выше, и очень скоро достиг нижнего слоя тусклых облаков, разгоняя их светом нимба.
Тимоха снизу пискнул:
— Эй, меня-то верни на землю.

А коротко глянул вниз, увидел улыбающееся тимохино лицо, и легонько шлёпнул его свободной рукой по макушке:
— Провёл, да Спровоцировал
— Не, ну а чё ты как этот,- ещё шире заулыбался Тимоха.- Тебя люди ждут, надеются, а ты тут в депрессняк впал и экзистенциальный кризис.
— Провёл, психотерапевт ты хренов, — уже утвердительно кивнул А.- Как мальчишку на слабо развёл. Вы, люди, ещё и хитрые.
— Я ж не со зла, а пользы ради и на благо, — хохотнул Тимоха.- Ты меня-то отпустишь Только не бросай с высоты, я-то человек, мне такие полёты и приземления противопоказаны.
— Нет.
— То есть Куда несёшь то
— К племяннице твоей.
— Чай не барин, сам бы добрался.
— Ты не понял. Она не приболела, лейкемия у неё. Только не выявили ещё. Я помогу.
— А откуда ты… А, ну да. Молчу. Спасибо, друг.
— Не за что, работа такая. Тебе спасибо за помощь.

© Алексей Клёнов.

Источник