Кто в лесу ночном

 

Кто в лесу ночном Верь или не верь, но в лесу ночном Лютый зимний зверь, обратясь котом, бродит, наводя ужас на людей, сбившихся с пути. Запирай ты дверь! Окна занавесь и сиди, молчи. Страшный

«Верь или не верь, но в лесу ночном
Лютый зимний зверь, обратясь котом,
бродит, наводя ужас на людей,
сбившихся с пути. Запирай ты дверь!
Окна занавесь и сиди, молчи.
Страшный Йольский Кот охотится в ночи».

* * *
Вероника бежала в лес. Дверь домика на окраине деревни осталась распахнутой, на окне догорала свечечка. Вероника бежала, не оглядываясь. Маленькая чёрная кошка Таюшка давно отстала, проваливаясь в сугробы, не поспевая за хозяйкой. Жалобно мяукала вслед, но ветер глушил её зов.

Вероника бежала в ночь, нарочно, отчаянно. Разве страшнее старые придуманные сказки обречённой жизни с разбитым сердцем

Лёгкая шубейка, тонкий шарф на шее, низкие сапожки. Какая разница для последнего пути в последний месяц года, во что одета Погода затевает беду. Ну и пусть, пусть!

Каштаново-медные волосы развевались. Заплаканные глаза не видели дорогу. По сугробам, сквозь кустарники — глубже в чащу.

Разомкнулся лес навстречу и захлопнул капкан за спиной. Теперь только блуждай в лабиринте стволов деревьев и своих безумных мыслей. Но найдёшь ли то, что ищешь

А время полуночи, а темнота всё плотнее. Зловещий гул в высоченных кронах. Вероника устала бежать, спотыкалась о скрытые коряги, царапала руки об острую кору.

И не замечала огромную, чёрную, хвостатую тень, следующую за ней мягкими прыжками, оставляющую после себя следы-«цветочки», тут же заметаемые вьюгой. И не слышала приглушённое рычание. И не видела две острые золотые звезды, скрывающиеся в прищуре глаз.

Вероника выбилась из сил. Бестолковый бег, бессмысленные трепыхания. Надрывным криком — вверх, в ночь, в метель:
— Эй ты, чудовище! Вот, я сама пришла, хватай! Нет желания ни бояться тебя, ни сопротивляться. Если не врут сказания древние, то прекрати мои скитания, уйми мою боль — разорви меня! Зачем морочишь, зачем скрываешься Ты же здесь где-то рядом. Убей меня! Я хочу успокоиться.

Разрыдалась, упав на колени. И вновь кричала, долго, сипло. Глуше, тише…

Тишина. Безразличие. Беззвучие. Бесчувствие.
Не ощущаются ни закоченевшие руки и ноги, ни колючие поцелуи мороза на застывшем лице, ни игольчатый иней на ресницах. Не шелохнутся побелевшие губы.

Согреет ли снежная перина Схоронит ли слоистое одеяло позёмки

* * *
Последний вдох, последний сон.

Солнце, лето, тепло. Счастье! Потому что он рядом, самый лучший, самый прекрасный. Нежные губы, заботливые руки, завораживающий взгляд небесных очей. А голос! А слова, которыми прикасался! Обещал навсегда! Верила, доверяла. Любила.

Погас, обманул, скрыл, трусил. Выгнал, вышвырнул, как паршивого котёнка. Хлёстче пощёчины, рваннее выстрела.
Просьбы — как унижения. В кровь — об глухое безразличие.

 

Брела к обрыву. Писк котёнка в грязи. Подобрала чёрненькую. Таюшка.
Так и осень прошла. Но ждала-то зиму, затаив безумное намерение. Выжгла клеймом на руке строчку древней сказочки.

А хотелось ли бежать в лес Выгнала саму себя.
Жалко только кошечку. Таюшка, Таюшка…

* * *
Тающий след от слезинки на ледяной щеке. Тающий сон от жаркого дыхания в лицо.

Вероника еле открыла глаза. Темень вокруг. Пушистая, мягкая, тёплая темень. Золотые глаза. Огромный чёрный кот закрыл весь мир. Глубоко вдохнул её запах. Пырхнул клубом снега. Открыл горячую пасть. Сомкнул клыки.

Закружилось всё, полетело. Ты больше никто, ты больше нигде. Тебя нет! Бесконечный бег в никуда. Падение.

Наждачным языком по лицу — боль! Снова, ещё и ещё.

Вероника открыла глаза. Предчувствие рассвета на границе леса. Огромный чёрный кот смотрит устало-насмешливо.

Вероника не может говорить. Больше не может. Но немой вопрос: «Зачем»

Подцепил когтем за шиворот, встряхнул, поставил на ноги, прислонив к осине. Бархатный, урчащий, утробный голос:
— Глупые люди всегда перевирают всё, усложняют, портят. Решается всё в конечном счёте само, а не по чьей-то прихоти. Я, Йольский Кот, сам выбираю, кого и когда сожрать. Твой час ещё не настал. И настанет ли Вон из моего леса! Пустые жертвы ничего не стоят. Ишь ты, вздумала лёгкий выход найти, припёрлась в глушь ночную! За смертельной колыбельной
Ступай и живи, глупая ты мышь. Стань сильнее себя, поумней. Тогда и приходи, ес-с-сли-и-и-и ос-с-с-смелиш-ш-ш-шьс-с-с-я-а-а-а…

Зашипел устрашающе вслед. Успел от первого рассветного луча прыгнуть в беспросветный свой мрак.

Вероника наугад пошла обратно к деревне. Всё дальше из леса, всё ближе к себе. Маленькая чёрная кошечка выскочила навстречу, запрыгнула на руки, прижалась к сердцу.

«Таюшка! Я чувствую холод и боль. Значит, живая. Радость тоже смогу почувствовать, да Прости меня. Мы выметем снег, согреем дом, наполним его любовью. Будем жить».

* * *
Домик на окраине в морозные зимние ночи заперт изнутри. Горят свечи. Немая девушка с метельно-седыми волосами и маленькая чёрная кошка.

Вероника больше не может говорить. Истрачены пустые слова, а на полные ещё не накоплено достаточно мудрости. Но научилась рассказывать звуками трепетной скрипки из осины дальнего леса. Вероника играет, Таюшка слушает. А если фальшивит, то кто-то невидимый фыркает за окном. И Вероника пробует снова, чтобы чистым был звук.

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *