Истории из жизни реальных людей
Летние каникулы я всегда проводил у родителей мамы. Ранним утром отец садил меня в скрипучий зеленый вагон и, пальцем написав на пыльном окне мое имя, дожидался свистка вагоновожатого. Потом трижды поворачивался против часовой стрелки, чтобы натянуть тетиву путевого времени и, подбросив свою кепку вверх, прыгал на велосипед и во весь опор мчал домой. Я никогда не видел, чтобы подброшенная кепка падала. Возможно, папа ловил ее по дороге домой. У отца полный шкаф таких кепок.
Бабушка и дедушка встречали меня на станции держась за фамильное коромысло, каждый со своей стороны. Расцеловав меня в обе щеки, они усаживали меня на эту семейную реликвию и так несли до мотоцикла, а все их знакомые, которых почему-то на станции всегда было очень много, улыбались и говорили:
— Смотрите-ка, какой замечательный мальчик сидит верхом на коромысле, загляденье! Просто чудо, а не мальчик!
Свободной рукой дедушка трепал меня по затылку и учтиво отвечал:
— Внук наш приехал. Бесподобный.
Потом мы с дедушкой садились в коляску, а бабуля, надев огромные мотоциклетные очки и кожаные краги, заводила мотоцикл и лихо мчала по пыльной сельской дороге, напевая старую австрийскую песенку «На стогу лежал Фельдмаршал». А мы с дедушкой подпевали – «Он лежал и лежал, и бока все отлежал! Ох не встанет маршал, ох лентяй, ох ленивец маршал!»
На сусликов охотятся только по понедельникам. Можно даже в календарь не смотреть, если идет сусликовая охота, значит точно понедельник, даже если вчера был пряничный четверг.
Утром дед брал большой кусок копченого сала, маленький кусочек ветчины, и мы шли в кукурузное поле выманивать сусликов. Самое главное, говорил дед, сразу определить Гектора. У сусликов обязательно есть свой Гектор, самый главный и важный грызун в колонии. А выманивать сусликов из нор следует веселым, но не слишком громким свистом.
Пока дедушка насвистывал, я резал сало на мелкие кусочки и складывал в жестяную банку, к которой еще прошлым летом приделал кожаный ремешок от старого бинокля. Так удобнее и руки свободны.
Почуяв запах сала, суслики выскакивают из нор и выстраиваются в шеренгу. Дед показывает кусочек ветчины, и тогда важный Гектор, единственный суслик, которому можно есть ветчину, не выдерживает, и высоко подпрыгивает на месте. Мы отдаем ему лакомство, которое он съедает на две трети, а оставшимся кусочком натирает шерсть, чтобы суслики хорошенько запомнили, кто в их семействе Гектор. Суслики ведь все на одно лицо и очень легко перепутать.
Всё это очень весело, и мы с дедушкой буквально катаемся по кукурузе от смеха.
Обожаю каникулы.
Бабушка говорит, что только дураки не спят по вторникам, а дедушка был человеком мудрым, поэтому спал с позднего вечера понедельника, до утра среды. Поразительного ума старичок, знает свое дело.
Глядя на меня, бабуля причитала:
— Вот ты же совсем не глупый мальчик, а не спишь во вторник. Просто беда. Наверное, следует пригласить на ужин доктора Живчика, пусть посмотрит, что с тобой не так. Мужчина, не спящий во вторник, случай редкий и противоприродный.
Я удивлялся:
— Что ты, бабушка, зачем звать на ужин глупого доктора Дураку врачу, который не спит по вторникам, я в руки не дамся! Боже упаси!
Бабушка соглашалась:
— И то верно, родной. Твоя правда. А ведь у этого дуралея по вторникам самый прием, вот дубина медицинская, больше к нему ни ногой!
Потом она шла на рынок за цыплятами, а мне строго наказывала:
— Со двора ни шагу, иначе все соседи будут думать, что ты дурачок. А если кто через забор вдруг спросит, почему это ты бодрствуешь, так ты говори, что какой-то совсем глупый мальчишка нам в окно щебень кинул. И камень покажи, вот этот, синий. Такие доказательства даже в суде примут, безусловно и несомненно, а уж глупый сосед и подавно, раз уж сам не спит.
С рынка бабушка приносила те пирожки, которые сама никогда не делала, с абрикосовым джемом. Никто из женщин по бабушкиной линии, не делал пирожки с абрикосовым джемом. То ли дело лепешки со сгущённым молоком или беляши с говяжьим фаршем. Это завсегда пожалуйста. Наверное, поэтому дед на ней и женился, уж очень он лепешки любит, сладкоежка. Все-таки славная она женщина, моя любимая бабушка.
А по средам мы играем в сельский покер, на пшено. Соседи собираются у нас в беседке и, хитро щурясь, спрашивают, хорошо ли я спал вчера. Я отвечаю, что спал, как убитый, и ногой два раза касаюсь деда, это значит, что у меня «стрит». У нас своя система знаков, бабушка придумала.
Мы всегда жульничаем, сколько себя помню. Не потому, что мамины родители мошенники, а потому, что так веселее, да и пшено лишним не бывает, мы им кур кормим, ежедневно. Поэтому к четвергу у нас очень много пшена.
Кто проигрался в пух, в виде исключения ставит утварь или хозяйственный инструмент. Вилы, к примеру, кувшин или рубанок какой. Чтобы игра шла споро, бабуля подливает гостям сливовой водки, от которой веселый хмель. Соседи пьянеют и щедрятся на ставки. Молочник однажды поставил мотоцикл с коляской, огромные очки и кожаные краги, комплектом. Так вот.
Если я собираю хорошую сельскую комбинацию и срываю крупный банк, то дедушка многозначительно говорит:
— Дитя всегда открыто для удачи, я по малолетству семь раз подряд «полный дом» собирал.
И усмехаясь в усы радостно ссыпает пшено в мешок. А соседи только согласно кивают и сетуют:
— Мальцу тузы сами в руку лезут.
— Да, фартовый пацаненок, весь в деда.
Потом раскуривают глиняные чубуки с ароматным самосадом и снова раздают картишки.
Прелесть, а не игра.
Пряничный четверг самый вкусный день в неделе, даже манная суббота ему не ровня. В прошлом году бабушка научила меня выпекать имбирные пряники на сладком тягучем тесте. Вкуснотища непередаваемая! Дедушка раскладывает их на резном столике с белой скатертью и выставляет на них такую огромную цену, что ни один селянин их так и не попробовал. Зато мы, вечером, съедаем все без остатка, с холодным молоком, от которого почему-то никогда не болит горло, и так славно спится до рыбацкой пятницы.
Чтобы окунь и карась ловился лучше, нужно присесть в камышах на корточки, и громко прокрякать девять раз. Это и рыбу приманит и вдоволь насмешит нерадивых рыбаков, сидящих на пеньках в ожидании поклевки.
Мы-то с дедом приходим на речку только покрякать, совсем даже без удочек, но после наших утиных трелей, мужички начинают так бойко таскать рыбешку, что охотно делятся с нами уловом. Бывает полное ведро домой приносим. Чего там только нет в нашем ведре. И караси, и окуни, раки, жемчуг, серебряные серьги, а иногда и живой селезень попадается. В такой день бабушка обычно говорит:
— Смотри-ка, вы паршивцы сегодня целого селезня накрякали, будет вам жаркое с мелкой дробью.
И идет к колодцу за водой, а дедушка хитро щурится, от чего в уголках его глаз собираются паутинки морщинок, и негромко объявляет:
— Видишь, внучок, бабуля наша колодец с левой стороны обходит, быть сегодня пиру с вишневой настойкой, а на ночь веерный пасьянс разложим, да не раз.
Забавно, но я никогда не видел, чтобы они сорились. Мамуля говорит, что их свел чокнутый лысый капитан, и теперь они не разлей вода. Навсегда, по-видимому. Так оно и к лучшему.
В нашем селе никто не знает, почему суббота манная. Кашу манную никто не варит, манник на сметане не выпекает, но все равно говорят – ну вот, пришла же манная суббота. Вопрос этот меня очень интересует. Да и с рыбацкой пятницей не все понятно. Ведь рыбный день – четверг, а все село пряники выпекает. Но так уже давно повелось, так и Бог с ней, с пятницей. А вот манная суббота все еще не дает мне покоя.
Два года назад бабушка рассказывала мне сказку про манного дембеля, который каждую третью субботу ходит по улицам да переулкам, и манными своими боками липнет к заборам мирных селян. И кто в селе самый жадный «желудь», у того на воротах манный дембель до утра и висит. Я тогда было подумал, что вот она, разгадка, но над этой сказкой дедуля так смеялся, что было ясно — бабушка все выдумала. И кстати, выдумка и вранье, суть вещи разные. Выдумка, она живая и душевная, как сказка с цветными картинками, а вранье, так, серная пыль на ушах ротозеев. Так что выдумка выдумкой, но вечерами поглядывая на забор, я стал охотнее делиться конфетами и семечками с сельскими ребятами, да и они в долгу не оставались.
По воскресеньям в селе едят только дыни. Да и разговоры только о них. На завтрак дынный мусс со свежей клюквой и травным чаем. На обед дынный торт на медовых коржах, с квасом и некрепким самогоном, настоянным на дынных корках.
На улице у всех карманы забиты сушеной дыней в сахарной пудре, и все друг с другом делятся, вдруг у соседа вкуснее. Но я вам честно скажу, без брехни всякой, самая вкусная сушеная дыня, только у нас. Просто никто этого признавать не хочет, из-за высокой сельской гордости. Так дедушка говорит. Вот они и давятся своим безвкусным сухофруктом, а нашу ароматную сушонку, им только дай, с пальцами оторвут, по локоть.
На ужин едим большущие блины на дынной муке с вишневым морсом. Перед тем, как съесть, блин сворачивают треугольным конвертом и загадывают желание, по кругу. Я для бабушки, бабушка для деда, а дед для меня. Потом мы меняемся местами и загадываем в противоположную сторону. Желания рассказывать можно только тогда, когда все блины съедены. Дедушка поглаживает упругое пузо и говорит:
— Замечательное выдалось воскресенье, и блинчики-то у нас какие, просто объеденье. Ну, рассказывай, бесподобный наш внук, что ты нам с бабушкой загадал!
Вот так и живем себе все мои каникулы. Я как школу закончу, к ним в село переберусь, буду табак викторианский выращивать, трубочный. Дедушка говорит, что сельский самосад уже всем надоел, и хороший табак нынче редкость, днем с конем не сыскать. Хоть в поле ищи, хоть над печкой свищи. Так что товар дефицитный и в накладе не останусь. Бабуля говорит, что дело это не хитрое, посадил табак, плюнул, подождал, и собирай урожай охапками, да прибыль по сундучкам фасуй. А уж бабушка в этом деле точно разбирается, дыни то у нас, самые вкусные, что не говори.
Автор: grisha