Наше семейное предание.

Эта история случилась с моей прабабушкой лет сто назад. В то время ее
семья держала овец. Доили их утром, еще до того, как выгонят на
пастбище. Способ дойки овец в селе был такой: нужно зайти в сарай, сесть
на овцу задом наперед и, обхватив руками и ногами, чтоб не вырвалась,
наклониться к задней части овцы и подоить в подставленное ведерко.
Ранним утром того дня, который сделал ее известной в ее селе, моя
прабабушка вышла доить овец, как обычно. Но необычным было то, что уже
случилось этой ночью, но пока себя никак не проявило. Виновник
случившегося сидел в сарае, затаившись и обреченно ждал рассвета.
Это был волк. Оголодавший волк, который зимой пришел в село. Проделал
дыру в крыше и забрался в хлев. Забрался, но, как и положено умному
зверю, сначала проверил, сможет ли он выбраться обратно. Не смог. То ли
забрался внутрь по сугробу, а изнутри стена была слишком высокой; то ли
просто устал серый с кровлей возиться.
Почему волк в таких случаях не начинает резать овец, никто не знает.
Может, просчитывает все варианты и понимает, что на шум прибегут люди с
вилами; и волк просто ждет, что кто-то откроет утром дверь — и тут он
неожиданно выскочит и улизнет в лес; а может, волк просто впадает в
уныние и теряет аппетит. Так или иначе, но шум волк ночью не поднял,
затаился до утра среди овец, поближе к дверям и свежему воздуху, и
принялся ожидать, что будет.
Моя сонная прабабушка зашла в темный хлев, быстро и плотно закрыла за
собой дверь, по привычке придержав коленом рванувшуюся было к выходу
овцу, и попыталась ее оседлать. Она не поняла, почему так случилось, что
эта вырывающаяся, но все-таки оседланная «овца» словно вообще обезумела,
когда прабабушка обхватила ее ногами и руками и попыталась нащупать вымя
в густой «овечьей» шерсти. Конечно, бабушка не успела ничего нащупать,
потому что овца начала скакать и прыгать по тесному хлеву с неистовой и
совершенно непонятной, как для домашней овцы, силой.
От испуга и чтобы не упасть, моя прабабушка посильнее ухватилась за
густую шерсть «овцы» и принялась громко вопить. «Овца», в очередной раз
прыгнув на стену, наконец отворила дверь, выскочила на дорогу и
понеслась в направлении к лесу. Прабабушка, оседлавшая «овцу», все же
не сдавалась — она просто была не в состоянии разжать свои сведенные
судорогой пальцы. Волк (а это был он), пробежал 50 метров и упал. От
перенесенного потрясения у серого не выдержало сердце.
Не сразу, но моя прабабушка поднялась и встала с мертвого уже волка. Не
глядя на сбежавшихся сельчан, побрела домой. Ей нужно было переодеться.
Оставшиеся овцы ждали дойки.

Источник