Истории из жизни реальных людей
Точнее дознаватель в отделе дознания. Год как после студенческой скамьи.
Значит считайте, что еще лишь на половину мент, а на другую половину
нормальный человек. А история будет про одного «полного мента» Василия
Алексеевича. Он — мой коллега, тоже дознаватель. Годков ему за 40, всю
жизнь в следователях. И уж очень он любит упиваться своей властью над
людьми (подозреваемые, истцы, свидетели) проходящими по какому-либо
делу.
Вызвал он как-то одного мужичка по одному из обычных дел. То-се типа
пораспросить, можа типа свидетелем пойдет. Мужичок добродушно отозвался
на приглашение. Оказался славным малым, поджары пенсионер, искренне
желающим помочь правосудию и Родине. Дознаватель Василий Алексеевич
напротив, никогда такого рвения со стороны потенциальных свидетелей не
ценил, и принимал за проявление слабости. В таких случаях он начинал на
свидетеля умело психологически давить, доводить до стрессового (почти
полу-обмрочноного) состояния. Таким образом, что у человека в голове
белкой крутилась лишь одна мысль: «Счас хоть на один вопрос не так
отвечу, и меня самого посадят». От этого свидетель с каждой минутой все
охотнее и охотнее начинал помогать дознанию, искреено при этом веря, что
тем самым он сам себя от плахи спасает. Вроде бы цель такого
психологического давления благая. Но Василий Алексеевич всегда перегибал
палку и начинал просто издеваться над свидетелями. Грубо разговаривать,
показывать свое превосходство и прочее. Так вот, вернемся к нашему
мужичку-свидетелю. Фамилия у мужичка была Засядько. Он охотно отвечал на
вопросы Василия Алексеевича. Но только до той поры когда наш гений
дознания не начал выказывать свои приемы психологического давления.
Тогда у мужичка промелькнула ехидная искра в глазах и он начал
отплачивать следаку той же монетой. «Видать ГБ-шник бывший» — потом
рассказывал Василий Алексеевич. И появись эта светлая мысль у дяди Васи
именно в тот самый момент, истории могло и не произойти. Но в тот самый
момент Василия Алекссевича несло как зашоренную лошадь. А
мужичок-Засядько его отрабатывал как тореодор с красной тряпкой: «А
почему вы не сразу записали мой ответ… Нет уж, запишите дословно…».
«Это я здесь буду решать как мне и что писать» — ревел дядя Вася. «Нет
уж увольте, это я буду решать, насколько точно вы записываете мои
слова… А будете еще разговаривать со мной в таком тоне, я напишу
письменную жалобу и потребую заменить дознавателя…» — со спокойной
улыбкой отвечал свидетель Засядько. Дядя Вася понял, что этот мужичок
изрядно строптивен и не так прост. И решил перейти к форме психического
давления «номер два».
Василий Алексеич встал из-за стола и сказав, что сходит за некими
важными документами, вышел из кабинета. В корридоре он закрывает кабинет
на ключ и с повеселевшим взглядом идет в мой кабинет, находящийся
буквално по соседству. Я был не занят. Василий Алексеич молча
подсаживается к моему столу, достает из моей тумбочки дешевый коньячок.
Наливает грам пятьдесят и так же молча залпом выпивает. Закуривает
сигарету. Начинает свой рассказ из которого я и узнаю все подробности
общения дяди Васи со свидетелем Засядько. Про себя конечно я слегка
улыбаюсь. Приятно, что все же нашелся в нашем отечестве человек сумевший
дать отпор грозному дознавателю. «На улице сейчас жара, в кабинете моем
вообще пекло… пусть посидит часок… будет ему наукой… развели блин
демократию…» — это были самые приличные слова высказываемые Василием
Алексеичем в адрес человека в закрытом кабинете. Через 3 сигареты дядя
Вася пророчески произнес: «Сейчас он еще и в сортир захочет… а вот
потерпеть придется… развели блин демократию… ты у меня блин десять
раз об*ссышся пока я дверь открою…». И действительно через несколько
минут со стороны коридора раздался требовательный стук в дверь с
просьбой открыть, ибо очень хочецца в туалет. Дядя Вася все-таки был
знаток своего дела. Он был явно доволен, что теперь все дело пошло по
его плану. Негодование Василия Алексеивича очень быстро сменилось на
милость (или просто мои сигареты кончились). Вобщем прообщавшись со мной
чуть более часа дядя Вася вышел в корридор, открыл свою дверь и вошел в
кабинет. Представившаяся его взору картина его удовлетворила. На стуле
для допрашиваемых изрядно вспотевший, в смиреннейшей позе, со
смиреннейшим взглядом, молчаливо сидел свидетель Засядько. Дальше
процесс дознания пошел как по маслу. Свидетель Засядько быстро и точно
ответил на все вопросы Василия Алексеевича. Уложились в 15 минут. На
этот раз дядя Вася общение не затягивал, ибо понимал, что свидетелю еще
и в туалет надо добежать. Он был и так рад победе, добытой в труднейшей
схватке. Сухой приказ: «Свободен», вручение пропуска и горе-свидетель
быстрыми шажками улепетал по корридору в сторону выхода и туалета.
Что, думаете это конец истории Ан нет. Через десять минут после ухода
свидетля, все здание нашего управления содрогнулось от яростного рева
Василия Алексеевича: «Засяяядькоооааааааа!!!!». Это дядя Вася открыл
свой портфель-дипломат стоявший рядом с его столом. Все бумаги-документы
в дипломате были угроблены смачной аккуратной кучей г*вна…
Не знаю, правда ли это, или лишь догадка дяди Васи по поводу КГБ-шного
прошлого свидетеля Засядько. Но вот с тех пор в нашем управлении
завелась веселая присказка по отношению к свидетлям, по типу: «А он
точно не ГБ-шник, а то будет как с дядей Васей.»