Истории из жизни реальных людей
Наш пароход стоял в одном из портов США. Следующим утром портовые буксиры должны были вытащить нас из порта, и мы уйдем обратно, в Старый Свет. Но покидать Америку захотели не все: полярник Хабаров, прижившийся у нас на пароходе, решил остаться. Во время отвальной мы скинулись ему деньгами на первое время. Получилось полторы тысячи долларов, причем всего тремя бумажками. Хабаров попрощался и ушел от нас в неизвестность и ночную тьму.
Продолжение его истории я узнал только в этом году. Он нашёлся через Фейсбук и зазвал меня к себе в гости в Джорджию. Несмотря на начинающийся мировой «ковид» и грядущую «самоизоляцию» я решил лететь.
Загоревший почти дочерна, широко улыбающийся Хабаров встречал меня в аэропорту Атланты. Одетый в шорты, шлепанцы и солнечные очки, он выглядел как «стопроцентный американец». О чем я ему и сказал.
— Так и есть! согласился Хабаров и поведал мне свою «одиссею»:
— Сначала я бомжевал начал он а опыт бомжевания у меня тогда уже был большой, но только в Питере и Париже.
— А в Париже ты как умудрился отметиться перебил я рассказчика.
— Когда был на зимовке в Антарктиде рассказывал Хабаров — жена меня бросила буквально во всех смыслах этого слова. Тогда я решил, как потомственный петербуржский интеллигент, спиться в Париже. Но те деньги, до которых моя бывшая не добралась, кончились раньше, чем моя печень, вот и пришлось мне «клошарить» почти два года под парижскими мостами.
— А потом спросил я.
— А потом, как Бродский, «на Васильевский остров я пришел умирать» — вздохнул Хабаров.
— Так Бродский в Нью-Йорке умер, а похоронен вообще в Венеции блеснул я эрудицией.
— Вот и разговор о том поддержал он меня поэтому я и в Штатах: доверяю мнению классика.
— А почему именно Джорджия — поинтересовался я, смотря из окна его Бьюика на залитый солнцем город.
— Не люблю носить носки ответил он и продолжил вначале мой английский был сильно хуже, чем французский, вот и пришлось мне перебраться в Новый Орлеан.
— И как там — повернулся я к Хабарову.
— Вечный праздник, карнавал «Марджи Гра», всё нравилось Хабаров улыбался — меня даже несколько раз за бродяжничество задерживала местная полиция.
— И чего — удивился я.
— Да ничего, говорил им, что всю жизнь здесь клошарю, они проверяли отпечатки пальцев, и, не найдя за мной криминала, отпускали. А потом случился очередной ураган и меня спасли.
— Как спасли поразился я.
— В ночлежке Армии Спасения ответил Хабаров долго уговаривали перестать бродяжничать и уговорили. Предоставили бесплатных адвокатов, и те восстановили местные документы. Так я стал Эндрю Хьюстоном, уроженцем Луизианы.
— То есть всё так просто с документами не поверил я.
— Ну, не совсем так просто подтвердил Хабаров предыдущие задержания полицией сильно помогли и пришлось в одном «боро»- районе по-ихнему, спереть почтовый ящик и потом повесить его в «сабербе» это пригород значит. Там такая длинная доска и к ней приколочены штук пятнадцать различных ящиков: одним больше одним меньше: какая разница. Туда запросы по мне и приходили, а я сам на них потом отвечал.
— А почтовый ящик то зачем надо было красть не успокаивался я можно же было новый в магазине купить
— Чтобы как раз новым и не выглядел пояснил Хабаров и резюмировал так что теперь я стопроцентный американец, даже президентом США стать могу!
— Не надо — попросил я его а то ты еще революцию в Штатах устроишь!
— Революцию это вряд ли не согласился Хабаров а вот, если сильно выпью, то погромы устроить точно могу!