Приручил

Просёлочная дорога, петляя, привела Пашку к заброшенной стройке. Здесь, среди кирпичной кладки долгостроя, он обычно погружался в книгу или просто лежал, глядя на облака, и тонул в мечтах. Но сегодня Пашка, как иногда случалось, оказался здесь не один.
Смотрите, драконий мальчик идёт. Сейчас опять нам будет сказки рассказывать, указательным пальцем ткнув в сторону Пашки, съехидничал Курносый.
Ой, не злите его. А то пробудите драко-о-она! У-у-у! нарочито пискляво завопил Долговязый.
Это вовсе не сказки! У меня есть дракон, он живёт внутри, он может говорить и летать тоже может! Пашка, захлёбываясь от негодования, сжал кулаки.
Ага, конечно. И дышит огнём из твоей задницы, Шавка загоготал, и вся уличная банда вторила ему.
Всё равно он есть! Я вам докажу! Пашка резко развернулся и побежал в сторону дома, поднимая пыль на просёлочной дороге.
Пацаны хохотали и гикали. Их улюлюканье, отскакивая от металлических конструкций в стенах долгостроя, летело и врезалось Пашке в спину. Щёки у мальчишки горели, глаза предательски щипало. Скорее, скорее, чтобы не догнали, чтобы не заметили.
Только добежав до дома, Пашка оглянулся преследования не было, можно отдышаться. Сердце билось так, что казалось, вот-вот вырвется наружу.
Пашка рывком открыл дверь, сбросил рюкзак, и ничком упал на пол, отчаянно шепча:
Ты почему у меня такой неправильный Вылезаешь только при отце или маме, огрызаешься, дымом плюёшься. А там, где действительно надо прячешься, да Что, стыдно показаться, кишка тонка И зачем ты вообще такой уродился…
А я и не уродился, я всегда жил, чешуйчатая голова высунулась из Пашкиной груди, и вообще, родители-то нас любят, а значит, не накажут. А эта шпана может нам и по шее дать.
Изумрудик так его звали появился весь целиком.
Я тебе уже говорил: нет никаких нас, есть я, и ты есть! Трус несчастный, по шее он испугался, Пашка исподлобья смотрел на дракона. Уходи от меня лучше, навсегда уходи! От тебя неприятности только…
Слёзы заблестели в иссиня-чёрных глазах. Пашкин дракон съёжился и как-то боком попятился, задевая чешуёй мамины статуэтки. Осколки рассыпались по полу, собирая в стеклянных гранях солнечные лучи. Изумрудик растерянно смотрел на то, что осталось от прекрасных фей и крошечных ангелочков:
Прости, Пашка, нечаянно я, прошептал дракон. Я не хотел, правда. Просто… просто так тяжело быть снова изгнанным. Меня ведь папа твой тогда, крупная слеза выкатилась из правого глаза Изумрудика, тоже выгнал.
Папа Пашка так удивился, что забыл и о разбитых статуэтках, и о насмешках мальчишек. Это как же
Когда был таким, как ты, или может, чуть старше. Его родители, твои бабушка с дедом, меня не любили очень, Изумрудик закрыл глаза, вспоминая. Они папу твоего по врачам всяким водили и знахарям, чтобы меня извести. А мы ведь так с ним дружили! Только Димке надоело лечиться, вот и прогнал он меня. Я столько лет ждал, ждал, а теперь вот снова…
Димка Мой папа Вы дружили Он никогда мне об этом не рассказывал. А что же дальше было
Да ничего. Он стал совсем взрослым, забыл, как играть, как творить миры… Всё время считал цифры в столбиках. А ещё… ещё он забыл, как улыбаться.
Пашка задумался. Папа всегда был собран и строг, не ходил с ним в цирк и на футбол, не гонял шайбу, как отцы некоторых мальчишек… Папа всегда говорил, что это ерунда, которая в жизни не пригодится.
Выходили они только по воскресеньям причёсанные, в костюмах, ехали по просёлочной в город, к папиным важным знакомым. Там Пашке приходилось сидеть смирно и долго-долго слушать неинтересные разговоры о графиках, цифрах и другом скучном. Развлечения от лукавого, графики от бога.
Но где же теперь Изумрудик Пашка, задумавшись, отвлёкся, а теперь его дракона не было. В груди стало как-то пусто и тревожно. Мальчик пробежался по всем комнатам и даже поискал на внутреннем дворе.
Изумрудик, милый, где ты кричал Пашка. Прости! Прости меня.
***
За ужином Пашка рассеянно перемешивал вилкой макароны по-флотски. Есть совсем не хотелось. Мама вздыхала, а отец, по обыкновению, задавал ежедневные вопросы:
Ну что, сын, как прошёл день Какие принёс оценки
Все отлично, пап. Пашка помолчал, уставившись в тарелку, и вдруг, неожиданно для самого себя, спросил. Папа, а ты помнишь Изумрудика
Дмитрий Сергеевич поперхнулся. Изменилось его выражение лица: казалось, что он вспомнил о чём-то невероятно важном. Он взглянул на маму — может, искал поддержки, а может, решал, стоит ли рассказывать ребёнку о вещах, о которых взрослые иногда предпочитают умалчивать.
Отец откашлялся и наконец ответил:
Да, кажется, я понимаю, о ком ты говоришь. Был у меня в детстве такой знакомый… А почему ты спрашиваешь
Просто, Пашка сначала раздумывал, но потом решил выложить всё, как есть. Просто Изумрудик живёт теперь у меня внутри… Точнее, жил.
И Пашка стал рассказывать сначала робко, но потом, видя в глазах родителей живой отклик и интерес, всё увереннее. Начав с того, как впервые появился в его жизни Изумрудик, он постепенно перешёл к издёвкам и насмешкам со стороны ровесников, и закончил рассказ сегодняшним днём.
М-да, дела-а-а, задумчиво протянул отец. А я ведь совсем забыл о нём, и не вспомнил, если бы ты не спросил. Зря я тогда прогнал его. Знаешь, наверное, в детстве у каждого внутри живёт кто-то, кто не даст заскучать. Но с ним нужно суметь ужиться, приручить, папа грустно улыбнулся. А я бы не прочь сейчас с ним поговорить.
Изумрудик появился в кухне тотчас же, словно эти слова были волшебными.
Как же я скучал, Димка! он переминался с лапы на лапу, стесняясь и желая прильнуть к старому другу. Как я скучал…
Папа сам распахнул объятия. И, как много лет назад, словно став снова маленьким Димкой, прижался к прохладной чешуйчатой коже Изумрудика.
Мама и Пашка улыбались.
А давайте в воскресенье, все вместе, поедем на стадион Я видел афишу, там игра будет интересная, папа заговорщически подмигнул Пашке, или может, сами мяч погоняем
***
Эй, ты, драконий мальчик, Шавка выглянул из прямоугольника оконного проёма, поди сюда.
Чего вам Пашка неспешно подошёл к долгострою.
Да так, хотели проверить, не сыпется ли у тебя зола там, откуда ноги растут, ухмыльнулся, обнажив кривые зубы, Долговязый.
Не сыпется, Пашка поднёс ко рту пальцы и громко свистнул.
Зашелестел воздух. Рассекая крыльями клочки неба, видимые из заброшенной стройки, ветром пронёсся над мальчишками Изумрудик. Описав круг, он опустился на кирпичную кладку, сложил крылья и, потянув носом, шумно выдохнул из ноздрей дым.
Мамочки! Он настоящий!
А-а-а! Спаси-и-ите!
Шавка и его банда, толкая друг друга, прыгали из проёмов, и, поднимая на просёлочной дороге пыль, убегали прочь.
Пашка улыбался.

Источник